Жестокие принципы. Алина Аркади
за Тасю спасибо, – шепчу трясущимися губами, пока по щекам скатываются солёные капли.
Много раз, прокручивая страшную ситуацию в голове, с ужасом представляла, что Гриша не успел бы среагировать и я потеряла бы дочку. Не знаю, как отблагодарить этого человека и возможна ли вообще в таких случаях ощутимая благодарность.
– Знаешь, я ведь в тот момент только о мелкой думал. Не сохрани я её, меня бы Парето на месте пристрелил. Разбираться бы не стал.
– Гриш, ты не обязан…
– Обязан. – Его голос становится увереннее и жёстче. – Мы знаем, на что соглашаемся. Каждый пункт детально прописан в договоре, который мы подписываем с открытыми глазами. Главное, Тася не поняла, что случилось, и не успела испугаться, а я через неделю буду здоров и полон сил.
– Ещё раз спасибо.
Благодарность, которая томилась внутри, наконец вырвалась, достигнув цели. Опасалась, что Гриша будет обвинять меня в случившемся, но он, кажется, вполне спокоен и настроен доброжелательно. Радует, что он свободно со мной общается, в то время как другие охранники обходят стороной, потупив взгляд и сдержанно приветствуя. Первые недели в этом доме каждый из них открыто улыбался и даже позволял делать мне комплименты, но в какой-то момент мужчины дистанцировались, и сейчас я удостаиваюсь лишь односложных фраз.
Вряд ли это из-за связи с Островским, потому что мы оба не заинтересованы в огласке и открытости. Я не желаю афишировать наши отношения по причине их недолговечности, он не признает, что связался с прислугой. К тому же после последнего разговора остаться наедине не получилось, а приглашения зайти в соседний коттедж я не получала. Разочарование сменилось радостью, когда я поняла, что, закончив эту связь в зародыше, спасу себя от болезненных надежд и разочарования. Такие, как Парето, способны лишь уничтожать, оставляя после себя выжженный полигон, а чтобы возродить в этой пустоте что-либо новое, понадобится не один год.
До вечера кручусь на кухне, занимаясь делами, которые на меня оставила Петровна. Она вчера уехала к внукам, но прежде убедила, что я вполне могу остаться на несколько дней за старшую. Своего рода испытание, насколько я свыклась со своими обязанностями и способна уследить за жизнью в этом доме. Приёмов в ближайшее время не предвидится, но и на этот случай инструкции Ларисой Петровной оставлены.
Возвращаюсь к Тасе, когда опустилась ночь, замечая, что в соседнем коттедже горит свет, а в окне виднеется Островский, который разговаривает по телефону, шагами измеряя пространство. Он взбудоражен, брови сошлись к переносице, а на лице отпечаток злости. Практически всю неделю я почти не видела его, уезжающего рано и возвращающегося за полночь. Лишних вопросов не задавала, опасаясь ещё больше разозлить мужчину не в настроении, но и узнать, в чём дело, не представилось возможным, потому как обратиться я могу лишь к Грише, который вернулся только сегодня. Остальные охранники на контакт не идут, а примитивная беседа о погоде и природе вводит мужчин в ступор, и они стараются ретироваться.
Тася