Жестокие принципы. Алина Аркади
Зачем?
– Подвижность руки полностью восстановится лишь через месяц, и до этого момента проку от меня в рядах охраны мало. Сидеть на месте не привык, а одному находиться в квартире удовольствие не по мне. А так я при деле, и мелочь довольна, – смотрит сверху на Тасю, которая прижалась к Грише, радостно улыбаясь. – Ну что, мелкая, пойдём твой кукольный дом смотреть?
– Ой! Точно! Пошли! – тянет за руку большого мужчину, который послушно исполняет её приказ. – А потом мультики, а потом гулять.
– Если что, мы в коттедже, – последнее, что успевает обронить Гриша, и исчезает за дверью.
– Зачем это всё? – оставшись наедине, не стесняясь, могу обращаться к Островскому.
– Он сам попросил.
– Все в этом доме знают, что последнее слово всегда за вами. Даже не за Альбертом Витальевичем. Просьба Гриши ничего не значит, если только вы не заинтересованы в подобном решении.
Островский пожирает взглядом, отправляя в рот очередную ложку с десертом, и оставляет моё высказывание без ответа. Не дождавшись реакции, забираю грязные тарелки, чтобы сгрузить в мойку, когда по уже сложившейся традиции Парето подходит сзади, прижимаясь сильным телом. Его близость будоражит, воскрешая картинки прошедшей ночи.
– Ты слишком эмоционально реагируешь на простые вещи, Лена, – говорит полушёпотом. – Иногда я принимаю решения исходя из сложившейся ситуации без планов на будущее и собственной выгоды. Ярову предстоит восстановиться после ранения, девочке с ним комфортно и спокойно, соответственно, их нахождение вдвоём имеет свои плюсы. После возвращения Гриши к привычному графику я подумаю, кто будет присматривать за твоей дочерью. Но, возможно, это уже будет неактуально.
– Неактуально? – реагирую на последние слова и разворачиваюсь в кольце его рук, чтобы оказаться в паре сантиметров от лица мужчины. – Вы… вы планируете избавиться от нас? То есть от меня? – Паника охватывает тело, а губы трясутся. – Я плохо работаю, Константин Сергеевич? Исполняю приказы, тружусь с раннего утра до позднего вечера, не беру отгулов и выходных, прихожу к вам, когда пожелаете.
– Значит, секс со мной тоже работа, Лена?
– Нет, – отвожу взгляд, понимая, что к перечисленному добавила лишнего. – Другое.
Разве он не видит, что давно стал для меня кем-то большим, чем начальник службы безопасности, которого все без исключения боятся?
– Что именно?
Поднимаю глаза, мгновенно утонув в его синих. Горло сжимает тугим кольцом, а слова застревают на кончике языке. Скажи я сейчас всё, что скопилось внутри, имею шанс получить удар под дых, который станет для меня смертельным.
– Мой тебе совет: надень броню на своё маленькое доброе сердце. Иначе я его уничтожу.
Покидает кухню, оставляя меня сражаться с множеством разрывающих мыслей и невысказанных слов. Всё, что необходимо Островскому, – секс. Эмоции – это по моей части, и с ними придётся справляться самостоятельно, потому что ему глубоко плевать, что, сам того не желая, проник