Свет, который есть в тебе. Гелия Харитонова
пустили по кругу. Каждый брал её в руки, произносил пожелания и напутствие Антону, потом тёр её ладонями, заряжая своей энергией, и передавал другому, как в игре в «Колечко» в детстве. Так каждый передал часть своей силы и тепла собрату. И их он уносил с собой.
– Счастливо! Не приезжай сюда больше. – Егор широко улыбался. – Только если в качестве волонтёра. Тогда буду очень рад тебе.
Антон шагнул за ворота. Двадцать восемь дней назад он вошёл в них одним человеком, а вышел сейчас другим. Двадцать восемь дней назад он был готов на что угодно, только бы сбежать отсюда. А сейчас – готов на что угодно, только бы остаться.
В аэропорту ходил кругами вокруг буфета. Ноги сами несли его к стойке. Антон и не задумывался раньше, как много места занимает алкоголь в его жизни, сколько всего он заполнил собой, каким хозяином обосновался. Важная встреча – выпить, провалил дело – выпить, познакомился с девушкой – выпить, скучно – выпить. За дружбу, на помин души, за проводы – выпить, выпить, выпить. И так до бесконечности. Сейчас Антон очень нуждался в поддержке, чтобы не выпить.
– Остановиться за мгновение до чуда, – сказал как-то Егор.
Антон его тогда не понял:
–Как это? Остановиться до чуда выпивки – это не чудо.
Егор рассмеялся:
– Остановиться и не выпить. Чудо – это остаться трезвым, когда до выпивки всего мгновение.
Сейчас Антон повторял эту красивую фразу. Он силой утащил себя в зал ожидания и достал одну из своих тетрадей, исписанных в центре. Зажал, как талисман, в ладони двадцатичетырёхчасовую медаль и вслух сказал сам себе:
– Я не выпью только вот этот один час. Только час. А там посмотрим.
И посмотрел на часы. До вылета оставалось сорок пять минут.
Глава 14
Таня хотела есть. Сегодня её не водили в садик. И вчера. «Наверное, выходные». И оба эти дня она хотела есть. Девочка сидела в своём игровом углу и жалела безногую куклу. Игровом – это когда открывалась дверца шкафа, а на его дне лежали игрушки и то, что от них осталось. Ноги кукле давно отломали. Таня тогда, помнится, просила у отца поправить их, заклинившие: кукла могла только сидеть и никак не хотела выпрямляться. Отец тоже сидел за столом на кухне и не хотел выпрямляться. Он просто взял, отломал пластмассовые ноги и зашвырнул их в мусорку. Кинувшуюся было за ними Таню ухватил за платье и грозно прошипел:
– Только попробуй.
Таня попробовала, но когда родители уже спали беспробудным сном. Она босиком, на цыпочках, по одной половице прошла на кухню. Куклины ноги белели среди груды мусора в ведре. Вытащила, отряхнула, прижала к себе. С тех пор они лежат отдельно от хозяйки на дне шкафа. Каждый раз, открывая шкаф, особенно после волшебства с белым платьем на утреннике, Таня надеется, что ноги чудесным образом прирастут обратно. Другой куклы у Тани нет.
Девочка натянула снизу на туловище куклы свой носок – и получилась Лялечка. Она её баюкала, тетёшкала и кормила.
Сейчас они обе хотели есть.