.
с омерзением сказал Крошко. – Пиздец, только зря паёк на тебя перевели.
– Ну съешь, если не хватило, – я кивнул на свою блевотину.
– Слышь, ты у меня сам её съешь!..
– Оба завалили ебальники, долбоёбы ебáные! – зашипел Пан. – Пизда вам, если мы выживем, прям отвечаю!
Пана мы уже не боялись, и его это беспокоило, он старался реабилитировать статус.
Кулак смотрел в бинокль, как эскорт въезжает в деревню, и курил, зажигая сигарету о сигарету. Минут через десять он сказал:
– Полковник и ещё два офицера в двухэтажном белом доме. Это администрация или дом местного головы, скорее всего. На улицах военных немного, все расквартированы по хозяйствам. Нападения с тыла они не ждут. В час ночи выдвигаемся, ищем точку входа – хату с краю. С забором пониже, без собак, без решёток на окнах. Бесшумно, сука, прямо с отрицательной громкостью, освобождаем хозяйство и оттуда начинаем прокладывать дорогу к белому дому.
– Ебать, – сказал Крошко. – Это же мы как триста спартанцев, да, товарищ сержант?
Кулак внимательно посмотрел на Крошко, чуть заметно покачал головой и сказал то, чего я никак не ожидал услышать:
– Лишь бы не как «Цельнометаллическая оболочка», блядь.
Я лежал в кустах и думал, зачем всё-таки мама родила меня сюда. Она меня очень хотела родить, от одного конкретного мужчины. Она пришла к нему в особую ночь, они меня зачали, отдавая себе отчёт, что не будут воспитывать меня вместе. Она знала, что будет растить меня одна. Что-то в нём было особенное, что она хотела продолжить любой ценой, посредством меня. Значит, чем-то и я был особенен. Но чем? В чём заключалось предназначение этой особенности? В том, чтобы я участвовал в спецоперации в бурятской деревеньке? Нет, этого не может быть. Что-то пошло не по плану. Но зачем ещё я мог быть нужен, я не понимал.
– Взвод! – скомандовал Кулак. – Спецоперация «Тихоходка» начинается через десять минут. Маэстро! Иди за Толстым, веди его сюда. Остальным собираться.
Я пошёл за Толстым и нашёл его спящим в кустах. Я пнул его в голень.
– Толстый!
– М? – не открывая глаз, мыкнул он.
– Вставай, спецоперация начинается.
– Какая, нахуй, спецоперация?..
– Вставай, олень ебáный, сука! – я пнул его ещё раз и ещё.
Он стал пинаться в ответ. Я схватил его за грудки и потряс, так что он наконец разлепился.
– Руки оборви, – бросил Толстый обиженно, толкнул меня и сел на земле.
– Сколько времени? – спросил он.
– Время убивать, – сказал я, бросил ему в пузо рожок с его шестью патронами и пошёл вниз по склону.
Толстый встал и побрёл за мной. Когда мы подошли, все уже были собраны.
– Вперёд, герои, – мрачно скомандовал Кулак.
Внебрачные сыновья грома, мы выдвинулись за ним. За редколесьем источало белый шум облепиховое поле. Мы должны были преодолеть его, чтобы попасть в деревню. Заросли были низкие, мы рассекали