Сумерки «красных дней». Декабрь 1905 года в Иркутске. Максим Викторович Куделя
target="_blank" rel="nofollow" href="#note74" type="note">74, не справлявшейся с разгулом криминала в самой центральной части города. Таким образом, Глазково фактически было брошено на произвол судьбы, а, если сказать прямо, – погромщиков.
«караул еще вечером был снят, в разгромленных помещениях рылись со свечами какие-то люди, слышались звон разбиваемых стекол и выстрелы»75.
Страшным итогом «черной» пятницы стали десять трупов: пекарь Тетеос Караказьян, Авек Григоров, Абрам Мураньянц, Яков Аванесов, Филипп Бабаев, Манук Арзаков и Исак Хамразов76, Датразая Исай77, Степан Гогонашвили78, а также скончавшийся 17 декабря в железнодорожной больнице гимназист VI класса Иван Бабаев79.
Кроме того, в железнодорожной больнице находилось пятнадцать серьезно раненых:
«Мастеров, истопник; Давид Машула Ашвили, буфетчик III к.; Спиридон (фамилию не говорит), грузин; Мария Мельникова, 19—20 л., прислуга в номерах; Антон Дейвис, столяр депо; Петр Баткон, из города; Федор Головачев, конторщик; Михаил Пахтил, истопник; Распопин, кондуктор; Александр Королев, служащий из тяги; Фарафанов, из города; Казаков, токарь депо; Михеев, проводник; Иван Кунаев, служащий ж. д.; Борзенко, истопник»80.
Число раненых «несерьезно» и просто избитых (в том числе и при разгоне толпы) неизвестно, но уже и из приведенных данных очевидно, что декабрьские события по числу жертв сопоставимы с октябрьскими. Зато с большим отрывом они опережают их масштабами причиненных разрушений и убытков. Согласно отчету полицмейстера, в ходе погрома 16 декабря было «разбито» 12 заведений – два трактира, две кухмистерские, две чаевые и шесть мелочных лавок81.
17 декабря. Суббота
Второй день погрома, к сожалению, нашел детальное отражение только в упомянутом отчете Червенцова, который по понятным причинам содержит информацию только для привокзальной локации. Газеты ограничились несколькими строками, которые мало что добавляют к реконструкции событий. Что происходило весь день собственно в предместье – неизвестно. Вероятно, просто продолжался грабеж уже «разбитых» или брошенных спасающимися «кавказцами» без присмотра домов. О новых жертвах не сообщалось, а вот количество разоренных торговых заведений в итоге увеличилось до 1982.
Самым характерным во втором дне было отсутствие импульсивности. Толпа начала собираться во дворе Онанашвили с утра, однако, несмотря на отсутствие охраны и то, что ресторан был уже разгромлен вчера, продолжить грабеж при свете нового дня люди решились далеко не сразу. Активистам пришлось уговаривать и снова разжигать страсти:
«…приходил напр. человек и показывал башлык, пояс и фуражку санитара Красного Креста, на фуражке значится: „Канарев“; эти вещи найдены в подвале разгромленного ресторана Онанашвили, а это, будто бы, указывало на ограбление или даже убийство санитара»83.
Изменился и состав погромщиков.
Там же
Сибирь, 1912, 6 апр., С. 3.
Восточное обозрение, 1905, 18 дек., С. 3.
Иркутские губернские ведомости, 1905, 19 дек., С. 3.
Иван Бабаев, скончался в железнодорожной больнице в 6 ч. вечера 17 декабря «от 2-х огнестрельных ран и нескольких тупым орудием» (Восточное обозрение, 1905, 18 дек., С. 3)
Восточное обозрение, 1905, 18 дек., С. 3.
Иркутские губернские ведомости, 1905, 19 дек., С. 3.
Чаевая Хахутова, лавка турецкого подданного Харлампова, номера «Южный Кавказ» и «Лондон», магазин Петроса Погосова, пекарня Сетрака Люсперова, лавка и ночлежная Арама Петрусианца, лавка Иваниса Аллахверды, ресторан «Ялта» Салона Гергеванова, номера «Байкал» Леверсана Геладзе, чаевые Леона Огапова и грузина Мурадова, пивная Ивана Бабаева, «Черноморская кухмистерская» Осипа Фулиди, кухмистерская «Америка» Григория Мелитоса, лавочка Мекертиса Бакчинова и Абеля Абелова, номера и кухмистерская Онанашвили, магазин Манук Антонова в доме Онанашвили, лавка Аванесова в доме Онанашвили, кухмистерская «Железная дорога» Спасака Хамрозова, ресторан Ивана Бабаева // Сибирь, 1912, 6 апр., С. 3.
Червенцов А. Н. Указ. соч.