Поиски национальной идентичности в советской и постсоветской массовой культуре. Кирилл Королев
все многообразие упомянутых репрезентаций вряд ли возможно, да и не является задачей настоящей работы, а если анализировать даже только наиболее известные и значимые, понадобится посвятить такому анализу отдельную книгу по причине обилия материала для исследования; поэтому позволю себе ниже «рисовать широкими мазками», фокусируясь прежде всего на моделях как таковых и на их рецепции, а не на конкретных воплощениях той или иной модели, – но, безусловно, привлекая в качестве примеров «ключевые», «прецедентные» тексты различных жанров и формул советской массовой культуры.
Относительно самих моделей разработки славянского метасюжета, проведенный анализ семантического пространства советской массовой культуры позволяет свести их количество к трем, наиболее популярным и наиболее часто используемым; показательно, что и в современном славянском фэнтези используются преимущественно те же три модели, «обобщающие» видимое разнообразие сюжетики художественных произведений. Между ними не было и нет строгих границ, многие тексты воспроизводят две и даже три модели одновременно, однако для каждого текста все-таки возможно выделить основополагающую модель – опираясь в первую очередь на оценку публики, зафиксированную в репутации конкретных произведений.
Эти модели можно определить как героико-эпическую, «родноверскую» (неоязыческую) и деконструкционистскую. Героико-эпическая, иначе просто эпическая или «богатырская», модель воплощается в повествованиях о подвигах условно-древнеславянского воина, былинного витязя в его различных ипостасях, и противостояния этого воина, индивидуально и в коллективе, различным «супостатам», которые «приходят с мечом» на родную землю героя. «Родноверская» модель строится на попытках восстановить «веру пращуров», актуализировать в современном социуме дохристианскую культурную ситуацию и среду. Наконец деконструкционистская модель переосмысляет славянский метасюжет в комическом и даже сатирическом ключе, деконструирует героический пафос и фактически дезавуирует культурный национализм (в то же время продолжая его тиражировать в рамках массовой культуры самим фактом обращения к данному метасюжету).
Жанр или формулу, в которых бы какая-либо из указанных моделей превалировала, выделить затруднительно; скорее, можно говорить о том, что некий жанр / формула массового искусства тяготеют преимущественно к той или иной модели. Ниже этот тезис получит обоснование и будет подтвержден убедительными, как хочется надеяться, примерами.
Героико-эпическая модель славянского метасюжета в советской массовой культуре
Вплоть до середины 1930-х годов героика славянского метасюжета в советской культуре воспроизводилась в комических интерпретациях: помимо упоминавшегося выше либретто Д. Бедного к опере А. И. Таирова (этот текст представлял собой переделку либретто В. А. Крылова к «исходной» опере-фарс