Тетради 2002—2005 годов. Александр Петрушкин
еще пару строк – пока сдавлен инфарктом морским – сытый сейнер
в этом смысле – все дети и – пора сенокоса
наступит через неделю и назовут искусством
ее спустя две эпохи невыжившие матросы
(рыбы в такой истории не говорят о грустном)
в грядущей зиме – все верно и правильно что и в кварце.
так начинают жить и пожинают пургу
на свадьбе твоей всегда – к утру – не хватает кваса
и укрывает небо в тебе соляную дугу
если по смутным нам снова читают судьбы
в дырах твоих богов – машет хвостом божок
радуют письма тем что мы еще не забыты
и вылетает метель через окно в ожог
мы – промежутки наших дыханий – на утро
сгорает твой выдох и хочется спать или бросить камень
в то что потом назовут дождем и промахнуться
снег заметает не море а лед – Дед Мороз поет
по заблудшим полярникам амен
Прощание с цивилизацией
Иноземье бормочет не то духоту, не то море, высохшее лет за пять до тебя в проекте.
Я ошибался, когда говорил хоть что-то о своей любви, о ненависти или о смерти.
Эта жизнь требует молчанья в семи печатях, отпечатки пальцев в досье у Интерпола,
расчетливой падчерицы в глубине зрачка у возжелавшего смены пола.
На земле твоей лишь тебя не хватало, как разбившей окуляр черной птицы —
Вспоминай, когда состариться без меня сумеешь, скрежет по стеклу этой мокрой спицы.
Только небо не требует за все расплаты – письма приходят на землю все реже
из твоих глубин – как глянешь, так и пальчик, заклеивая конверт, свободой своей порежешь.
Ты не вернешься, а я тем паче – потому что к фетишу возвращаются глупцы и святые —
до инфаркта не достанет одной сигареты в пачке, до памяти – пяти граммов суесловной пыли.
Оставаясь вороном, я не плачу – я плачу голосом воздуху этих гор,
чтобы меня наконец позабыли.
Здравствуй, мой капитан, слава богу, что ты – не Немо, и тебе не скитаться по дну проржавевшим крабом.
Все нормально – и так часто хочется обратиться в пепел: только если ты станешь нелепым хламом —
ты обретешь алфавит – не то чтоб новый, но понятный тебе, ей и вертикальным ранам.
Больше письма не приходят и это верно, как и то, что кровь почтальона течет из крана.
Умываешься утром или смотришь на ветхий запад – понимаешь, что гореть тебе в этой слепой пустыне.
Дорогая моя, черт с Ираком ибн Саддатом. Этот слабый божок выкрашен чем-то синим.
Посмотри на меня в твоем виртуальном небе – больше боли не будет, поскольку вывеску сменят:
Адриатика нынче строит свои пирамиды и все больше свиней у Цирцеи – поглазей, как их женят.
И плевать на ночи твоей слепой Пенелопы. Троя снова стоит на камнях твоей старой конюшни,
И слепой Посейдон позабыл про запальчивость греков – так твое приключенье ему показалось скучным!
Посмотри,