Тетради 2002—2005 годов. Александр Петрушкин

      По петле перепелки в кустах —

      не узнаёшь пути…

      и пока ты у смерти своей —

      в её жизнеродной горсти

      пишешь этот забытый

      другими людьми язык,

      что – по корню рождений своих —

      почти всегда нервный тик:

      размягчаясь, летишь

      из себя-психопата к себе-

      об-реченному и бубучишь,

      как будто дитя в дите,

      и рисуешь V-ию,

      то, и дело – сбиваясь на Ё,

      наслаждаясь тем,

      как некто в тебя плюёт.

      Притворись же скрипом дверей,

      пепельницей или приляг на пол —

      нас сметет однорукий дворник в ладонь

      и вложит в дубовый стол:

      в траектории мертвых ангелов —

      я всегда слышал мат,

      и ловил их перья,

      и смотрел из себя назад.

      Посмотри же, как твой слепой

      ангел тьмою в тебя течет,

      и яблоко из крошек словесных

      во льду печет,

      уподобив тебя – своим

      сомненьем – кроту,

      потому что речь – это способ

      обрести наконец немоту.

      Я спал со смертью,

      играл с ней в кости

      своих друзей,

      приходил с ней в гости

      к тебе. Если ты

      уходила на —

      я глядел тебе вслед

      и не видел дна.

      Поиграв с тобою

      в такие игры

      я ждал младенца —

      его родили

      незнакомые люди

      в такой пустыне,

      где язык скорей никакой,

      чем синий.

      Я одним морозом

      дышал со смертью

      и когда шел пар

      из ноздрей их, дети

      обретали невинность

      в его засосах

      и чертили путь

      из облома в посох.

      Я с виной расстался

      Поспав со смертью,

      расчесал ей косы

      и заплел их в петлю.

      И глазел из нее

      на чужое время,

      где росло из меня

      (вырастая) семя.

      Плач Ярославны. Мелкая оспа кварца,

      кроящего время свое на тело и потроха

      рыбы, открывшей жабру тверди его. Из танца

      ивы в короткой воде – не разглядеть рыбака.

      Клинопись архитектур твоей половины шара,

      буги ночных собак и выносной Ватикан:

      если глазеть с холмов – не избежать угара,

      если с твоих болот – не пропустить ран.

      Воздух бледнее бельм и непрозрачней их же —

      дом на пятках у черта и за его чертой.

      В наших глухих широтах – любой строит Новые Кижи

      на слишком тонкой полоске между водой и водой.

      Не объясняй судье: что так