Генератор. Виктория Борисова
Очень хотелось верить, что все будет хорошо, все перемелется, и эта новогодняя вечеринка в конце концов станет всего лишь одним из воспоминаний о бурной студенческой молодости. Гена убеждал себя в этом, и старался поверить, как ребенок в сказку про волшебника в голубом вертолете.
Дурак-то наивный!
Уже на следующее утро он проснулся от того, что в дверь постучали. Тихо, деликатно так… Но настойчиво. Гена чертыхнулся про себя и поплелся открывать – заспанный, растрепанный, в трусах и майке. Когда живешь в общежитии, всегда надо быть готовым к тому, что кому-то срочно понадобится соль, спички, сигарета, рубль взаймы… или просто поговорить.
На пороге стояла Галя. Смущенно улыбаясь, она протянула объемистый пакет с продуктами, и заговорила нарочито бодрым и беззаботным тоном:
– Гена, привет! А я вот решила… Сюрприз тебе сделать. Не прогонишь?
Ну, не прогонять же ее было, в самом деле! И Гена со вздохом произнес:
– Нет, конечно, проходи…
Так начался их роман – если, конечно, это можно так назвать. Гале к тому времени уже исполнилось двадцать семь, и она потеряла всякую надежду выйти замуж. Гена казался ей последним шансом… Поначалу она сияла, как девчонка-школьница, строила самые радужные планы семейной жизни, и никогда не забывала упомянуть о том, что им не придется начинать все с нуля и считать копейки.
Тут, надо признать, она была совершенно права. Галин отец, Валерий Степанович, заведовал крупной овощной базой. Тогда, в начале восьмидесятых, каждый, кто стоял у распределения жизненных благ – любых, от картошки до запчастей к автомобилям или билетов в Большой театр – чувствовал себя важным человеком и пользовался большим уважением. Официант в хорошем ресторане, продавец в «Березке», слесарь автосервиса смотрели на профессоров с легким презрением, как на людей глуповатых и непрактичных. А уж завбазой мог считаться просто королем… Как-то потом, много позже, Гена пару раз наведывался туда по поручению жены и тещи, и ощущения были вовсе не из приятных. Огромные холодные полупустые ангары и неистребимый запах подгнившей картошки и капусты создавали какое-то ирреальное ощущение – будто попал в фантастический роман о мрачном будущем, когда все ресурсы на Земле будут исчерпаны, и уцелевшим в глобальной катастрофе придется делить последние жалкие крохи. Для Гены осталось тайной, чем там можно было поживиться, но семья, в которую ему предстояло войти, совсем не бедствовала.
Галя – любимая и единственная дочка – тоже ни в чем не знала отказа. Были у нее и дубленки, и шубки, и сапоги на «манке», и золотые украшения… Правда, все эти модные, недоступно-вожделенные для большинства сверстниц вещи, красоты и очарования девушке не добавляли. Галя в них почему-то всегда выглядела так, будто была одета с чужого плеча, и чувствовала себя неловко. Она все время то одергивала кофточку, то поправляла складки на юбке, то теребила рукав…
Гене