Рубеж. Анатолий Рыбин
раскрыл папку, отыскал нужную страницу и подчеркнуто выразительно прочитал:
– «Имеет привычку вступать в пререкания со старшими. Иногда бывает невнимателен к приказам и распоряжениям командования. В повседневной учебе и особенно на учениях допускает ничем не обоснованные вольности, за что неоднократно предупреждался».
– Но это в прошлом, – сказал Мельников. – Что еще?
Жигарев молча перевернул страницу и после небольшой паузы стал читать дальше:
– «Был случай, когда подполковник Авдеев, вопреки приказу руководителя учения остановить батальон до подхода соседних подразделений, самовольно форсировал водный рубеж». И вот еще: «Невнимателен к замечаниям командования и поэтому ошибки свои слабо исправляет».
Мельников задумался. Густые темные брови его, что минуту назад были удивленно приподняты, теперь недовольно нахмурились.
– А что в других характеристиках вас насторожило? – спросил он коротко и строго, будто сердясь на начальника штаба за медлительность.
– Другие в основном положительные, – сказал Жигарев. – Правда, в одной имеется замечание по поводу пристрастия подполковника к дискуссиям о тактике. На этом, конечно, можно было бы не останавливаться, но вчерашняя встреча меня лично насторожила, товарищ генерал.
– Чем именно? – Комдив пристально посмотрел на Жигарева.
– Во-первых, – Жигарев вытянул руку и загнул палец, – попытка затянуть прием полка вопреки обстановке; во-вторых, – загнул второй палец, – явное стремление подчеркнуть, что он, видите ли, лучше знает, когда доложить о положении в полку, а что там командир дивизии…
– Да, но в характеристике речь идет в основном о тактике, – сказал Мельников. – И характеристика эта, как я понял, тоже не последняя.
– А не все ли равно, товарищ генерал, – заметил Жигарев. – По-моему, что есть в характере, того не спрячешь, оно выпрыгнет не сегодня, так завтра. Не может же человек жить строго по нотам: сейчас так, а через час иначе.
– Конечно, – согласился Мельников. – Но с выводами мы все же спешить не будем. Надо полагать, что те, кто направлял его к нам, тоже думали и взвесили его достоинства и недостатки.
Жигарев развел руками, как бы говоря: каких только оплошностей в жизни не бывает. Он постоял еще немного молча и нехотя закрыл папку.
Но Мельников знал наперед, что Жигарев на этом не успокоится, что каждый новый шаг Авдеева теперь будет им контролироваться с особым пристрастием.
– Ладно, – сказал Мельников, – не будем терять времени. Собирайте быстрей офицеров и приносите план боевой подготовки.
В кабинет комдива почти одновременно пришли штабные офицеры, начальник ракетных войск и артиллерии, дивизионный инженер. Пришел также со своими офицерами подполковник Нечаев. Мельников сжато сообщил о смысле и целях только что прошедших сборов командного состава, о ракетчиках дивизии, которым, по его мнению, было оказано большое доверие – первыми в округе осуществить пуски из новых мощных ракетных установок.
– Но