И бездны нам обнажены. Татьяна Юрьевна Харламова
лет… Я не знаю, как жить дальше, что делать.
– Но ведь тогда, как я понял, ничего страшного не произошло? Вас не изнасиловали?
Она уловила нотки сомнения в его голосе и слегка передёрнулась.
– Вы мне не верите? Он кончил без меня, – она казалась опустошённой.
Глава вторая
Неожиданно распахнулось окно, и мрачная каморка успела наполниться запахом сирени, пока Игорь возился с замком рамы, пытаясь противостоять резкому порыву ветра. Сирень цвела прямо под окном, и её гроздья почти касались стекла. Игорь сорвал ветку и бросил на колени женщине.
Кусочек пламени оторвался от свечи, порхнул вверх жёлтым мотыльком.
Она провела рукой по волосам, поправила чёлку – выглядело очень сексуально: маленькая грудь напряглась, красиво обозначившись под чёрной полупрозрачной майкой. Облизнула ярко накрашенные губы, прижала к лицу ветку сирени. Крупные серебряные серьги и такое же колье на загорелой шее очень шли к её волосам и одежде.
Он пристально посмотрел на неё – она играла веткой сирени, избегая его взгляда. В комнате стало очень темно, будто наступили сумерки. Стёкла окна тоненько звенели под натиском ветра. На улице начинался дождь. Ещё несколько искр оторвались от пламени свечи и скользнули к потолку жёлтыми бабочками. В дверь деликатно постучали. Он вспомнил, что нужно продолжать приём, и погасил свечу двумя пальцами.
– Вы придёте ко мне завтра, и мы продолжим разговор, – сказал он Лидии, которая пыталась извиниться, что отняла у него так много времени. Он приказывал, стараясь отрезать ей пути к отступлению. – Вы придёте ко мне завтра и постараетесь быть предельно откровенной. Думаю, что я смогу вам помочь.
– Спасибо, – сказала она, смущённая и слегка испуганная его тоном, машинально прижимая к лицу ветку сирени, точно защищаясь ею. Когда она вышла из кабинета, хлынул ливень.
Он включил торшер и пригласил очередных пациентов. Ими оказалась оригинальная парочка. Сразу было видно, что он – гомик: визгливый голос, вялые движения, пухлые руки, жёлтая водолазка. Она – вульгарноватая брюнетка, за развязностью которой явно скрывалась фригидность. Вряд ли тут удастся что-то склеить. Слушая, как они, не стеснясь в выражениях, наперебой изливают свои постельные проблемы, он смотрел в окно и не мог избавиться от видения: женщина в оранжевом хитоне идёт сквозь стену дождя. Чёрный купол зонта плывёт над нею. Людей вокруг нет. Он почему-то не смог представить рядом с ней людей. Только она и тёмный дождь. Жёлтое пятнышко в уплывающей тьме. Зыбкое отражение луны в реке. Он чувствовал, как её волосы, её тело и одежда становятся тяжёлыми от влаги и желания…
Пока шёл приём, несколько раз заглядывала Фаина. Выпроводив последнюю парочку – юнцов, желающих испытать бешеный оргазм, он набрал её номер:
– Зайди.
Фаина работала медсестрой и иногда ассистировала ему. Она зашла уже в пальто и с сумочкой. Села, скрестив ноги, привычно попросила сигарету.
– Не дам. Когда бросишь? – и достал из стола заветную пачку.
– Не знаю, – равнодушно