Дай мне знать, если все еще…. Алина Вадимовна Кривенец
определение любви и вообще, как понять, что это именно она. Но раскрывать рану, возле которой уже появилась еще одна, совсем свежая, я не могла.
– Извини. Не будем. Может как-то в другой раз. Когда ты будешь готова. Когда я смогу задать еще один вопрос. Сейчас не получается.
– А с кем же ты оставила…?
– Котенка?
– Котенка.
– Соседка. Она с радостью за ним согласилась посмотреть. У нее тоже, две кошки.
Портреты бабушки и дедушки теперь стоял рядом. Оба – с черными атласными лентами. Я смотрела на оба портрета и понимала главное: они любили друг друга и прожили счастливую жизнь. Для меня они были примером сплоченности, взаимопонимания и любви… Как там говорят? Именно до самого финального момента в жизни каждого человека. Она прожила без него полгода. Вернее, без двадцати дней полгода. И вчера никто не осмелился сказать, что она рано ушла. Все прекрасно понимали, зачем она ушла и к кому.
– Я прогуляюсь.
– Помни, о чем я тебе сказала, – мама решила «добить» в третий раз.
– Я тебя услышала с первого раза. Нет, я не собираюсь.
– И, если даже увидишь, вдруг, пройди мимо. Будет сложно, но для собственного благополучия.
– Да, я все поняла.
Обычно, я не выхожу на улицу без макияжа. Легкий тон, туш, иногда – помада. Сегодня мне не хотелось ничего: ни легкого тона, ни туши, ни помады. Правда, легкий тон нужен был, чтобы спрятать следы от слез, которые не прекращались и ночью. Утром мне удалось взять себя в руки. Именно утром мне всегда становилось легче. Казалось, что самое худшее – позади. Только вот тебя, Ба, я больше никогда не смогу обнять. Но ты всегда рядом, я это твердо знала.
После мая месяца, в котором я жадно глотала воздух в открытом окне и поспешно собирала чемодан, я вернулась впервые. Конечно, мне очень хотелось приехать раньше. И я буду жалеть, о том, что этого не сделала, Ба. Внутри я начинаю себя съедать мыслями: «Ты поставила выше всего своя Я. Ты не приехала, не успела обнять, не успела сказать «люблю» самому близкому человеку». Мы же никогда не знаем наперед. Ба, ты меня простишь? Я знаю, простишь.
Прошло меньше года, но что-то в этом городе изменилось. То, что раньше мне казалось помпезным и величественным, имело жалкое зрелище. Проходя мимо единственного в городе кинотеатра, я ощущала жалость. А ведь еще недавно, меня переполняла гордость и…. Да, меня переполняла любовь к Тебе.
– Алиса!
Тот самый момент, когда тебе хочется остаться незамеченной, но тебя, обязательно, заметят все. Знакомый мужской голос. Такой низкий, с мягким бархатом. Его я узнала сразу. Занавес открывается. Улыбка.
– Боже мой, как ты изменилась! Давно, надолго?
– Да ладно. Ничего я не изменилась, – искусственная улыбка в общении со старыми-добрыми знакомыми, меня всегда спасала. – Нет, я ненадолго. Бабушка, она…
– О, прости. Я не знал. Мои соболезнования.
– Спасибо. Ты как? Решил остаться?
– Да я вот завтра уезжаю. Нужно что-то менять. Этот город стремительно ведет к…
– Деградации, –