Хелицеры. Александр Паринов
Рутея, покачнувшись, рухнуло вниз.
Тишина в доме прерывалась лишь тихим сопением ребёнка. Затем отверстие в животе воина расширилось с чавкающим звуком. Вали даже не повернул головы. Да и заинтересуйся мальчик источником чавканья, он не смог бы его локализовать. К ребёнку приближалось то, что затылочные доли мозга заботливо скрывали слепым пятном.
Автономная единица
– Свободно? – спрашивает он, и я инстинктивно оглядываюсь по сторонам.
Поднимаю глаза и рассматриваю нарушителя моего спокойствия. Лет сорок пять, но неплохо сохранившийся, одет не то чтобы очень дорого, но опрятно. Вытягиваю ноги под столом навстречу ему и сосредотачиваюсь. Нет, ничем не болеет.
В баре яблоку негде упасть, но я сижу за столиком в углу и могу свободно окинуть взглядом всё помещение. А вот меня в полумраке заметить не так-то просто. Увидит тот, кто очень хочет найти. Вот как этот яркий представитель вида.
– Да, присаживайтесь, – говорю я, и поверхность моего внешнего тела наливается красным в районе щёк. Самцы в возрасте ценят невинность. Вроде как я подозреваю, зачем он ко мне подошёл, и смущаюсь.
Он присаживается напротив. Первая ошибка. Не садись напротив жертвы – это уже настраивает её на конфликт. Но престарелый ловелас как ни в чём не бывало пытается дружелюбно улыбаться и выглядеть непринуждённо. Вытягиваю нижние конечности ещё дальше, чтобы прикоснуться к нему и прислушиваюсь. Его сердце бьётся как барабан. А по виду и не скажешь.
– Как тебя зовут?
Уже на «ты» перешёл. Весь прямо-таки изучает дружелюбие. Говорю какое-то придуманное имя, будто это что-то значит. Он называет своё, которое я тут же отбрасываю из сознания. Сама концепция фонем в роли обозначений мне чужда. Намного проще кодировать информацию белками, их тела это даже умеют, но всё происходит неосознанно. Возникни необходимость как-нибудь обозначить его, я бы назвала его «Шестой». Или, точнее, «Возможно Шестой».
– Голодная? – Возможно Шестой протягивает мне меню. Смущённо улыбаюсь. Ты даже не представляешь, насколько я голодна. Прислушиваюсь к себе. Я почти что умираю от голода, а предыдущие три дня поисков пищи ничего не дали. Ещё какое-то время протяну, но…
– Да, очень… – мечтательно закрываю глаза, но тут же распахиваю их в притворном ужасе. – Но здесь есть нельзя! Один раз они вынесли мне бургер с жуком! Или тараканом, не знаю, но было отвратительно. Можно заказывать только спиртное.
Самец сдержанно смеётся. Ну и дурой я кажусь ему, наверное. Все эти брачные игры людей довольно забавны. Я очень хочу тебя, но не имею желания отвечать перед законом и собственной совестью, поэтому будем делать вид, что ты интересна мне не только физически. А ты, в свою очередь, должна притвориться, что тебя привлекает исключительно физические данные, а не положение и состоятельность. Ладно, раз уж он сам хочет меня накормить…
– Дома гора