Дом на берегу. ЮМ
О. Парадоксальным образом ты живо, Умертвие.
Я молча смотрела на нее, чувствуя, что на лице проступает улыбка.
– Увидимся, – бросила Натали, вытирая руку о бедро (она была в куртке и запыленных мужских брюках неопределенного цвета, сидящих на ней мешковато; ее волосы спутались, и длинный хвост уже походил на лошадиный – мало какая девушка могла оставаться красивой в таком виде, но мне почему-то очень понравилось, как она выглядит, и я уставилась на нее во все глаза).
Натали выскочила за дверь, с грохотом захлопнув ее за собой, и миссис Пибоди выдохнула:
– Ну и манеры.
– Извините, – сказала я, поднимаясь – Мне нужно идти. Спасибо за чай.
Я готова была бежать сломя голову, за ней, Натали. Но в коридоре, чьи стены нашептывали мне какие-то мерзости, ее не было. Забыв свечу на кухне, я не могла видеть, но я бы почувствовала, будь Натали поблизости. Ощупью я выбралась в холл. Лишь два слова могли успокоить меня сейчас: оранжерея, Натали. Я боялась даже представить, что Натали не придет.
С цветами все было в порядке. Они поднялись от земли и их лепестки выглядели плотными, как бумага. Я хотела найти в оранжерее покой, но тревога преследовала меня и здесь. В моей голове вращались обрывки фраз миссис Пибоди, и лицо Колина превращалось в лицо Леонарда. Все не так, как я ожидала. Все не так с самого начала. И даже то, что я жду Натали с такой жадностью, неправильно. Я едва ее знаю. Так почему?
Прошло полчаса или больше, а я все стояла там, скрестив на груди руки, удерживаемая упрямой решимостью дождаться. Чьи-то холодные ладони вдруг опустились на мои плечи. Я вздрогнула, и услышала комментарий Натали:
– Нервная, как мышь.
– Видимо, – согласилась я, начиная улыбаться, и обернулась.
Глаза Натали сияли, как серебро. Болезненное, голодное чувство, раздиравшее мое душу, пока я ждала, затихало. Все любят Натали, вспомнила я слова Колина. Спорное утверждение, ведь она вызывающе груба и бросает сигареты на ковер. Но… Она обладала неизъяснимой притягательностью, ударяющей внезапной и быстро, что даже не успеваешь защититься. Даже не обладай она такой внешностью, она вряд ли потеряла бы свой эффект. Она расколола небосвод моей жизни надвое, как молния. Казалось, если она останется со мной, для меня все преобразится. Если она уйдет, то оставит меня в тоске. Чувствовал ли нечто подобное Леонард по отношению к ней?
И, интересно, кого любит сама Натали?..
– Как тебе чудовище?
– Оно… оно… – я сдалась и выдохнула: – Оно чудовищно.
– Я знаю, что он сделал, – ухмыльнулась Натали, – Он приказал тебе дотронуться до него.
– Да, – подтвердила я, не способная отвести взгляда от ее лица. Какие же длинные ресницы, кажущиеся темнее в контрасте со светлыми глазами. Зрачки узкие и хищные, как у птицы.
– Любимая шутка. Он проделывал ее со всеми этими дурочками, что были до тебя. Я думаю, он изводил их специально, чтобы Леонард от них избавился. Бедняжки, да, – пробормотала Натали без сочувствия, – Но