Минус тридцать. Генрих Эрлих
подобрался действительно бывалый. Нашлись два топорика, Почивалин прихватил из дому большой походный котелок. Не прошло и получаса, как на старом кострище заметались язычки пламени, разом охватывая тонкие еловые веточки и тут же опадая. Уютно потянуло дымком. Казалось, разгорающийся костер разогнал окружающую хмарь, дождь прекратился, небо поднялось и посветлело, а из серой массы далекого леса выкристаллизовались темно-зеленые пирамиды елей и желтые блики берез.
Сергей, найдя на задах старое прохудившееся ведро, куда-то исчез, по его выражению, на промысел. Только и успели, что выпить по второй, на этот раз даже Алла соизволила, как Сергей вынырнул из-за дома с ведром, с верхом наполненным крупной чистой картошкой.
– С голоду не помрем, – еще не доходя до костра, радостно крикнул он, – тут целая куча неподалеку.
– Но она, наверно, чужая, – неуверенно сказал Анисочкин, вызвав взрыв всеобщего веселья.
– Ты что, с луны свалился? – воскликнул Сергей. – Какая же она чужая?! Она совхозная. А если и чья-нибудь, в чем я лично сомневаюсь, так не бросай на улице. Ты, парень, как первый раз в колхозе. Обычный продналог.
– Я действительно первый раз выехал вот так, на сельхозработы, – смущенно сказал Анисочкин.
– Бывает же, почти до седых волос дожил… Марсианин, – прилепил ему Сергей прозвище на весь месяц.
Когда ушедшие на разведку, усталые и злые, вернулись к бараку, они были немало удивлены открывшейся картиной: все сидели вокруг живо горевшего костра и, кто согнувшись пополам, кто вытирая выступившие слезы, хохотали над очередным, мастерски рассказанным Сергеем анекдотом; над костром, как символ надежды, висел котелок с водой, рядом ждала своей очереди чисто вымытая картошка, на лавке кучно стояли кружки и лежала на боку без крышки опустевшая фляжка, о былом содержимом которой никто из подошедших не питал иллюзий.
– Хорошо устроились, – поджав губы, процедила одна из второго корпуса.
– Так и оставались бы… Вы хоть пообедали? – спросил Сергей.
– Какой обед?! – взорвался Като. – Нас тут не ждали. И не известно, будут ли ждать завтра.
– Все будет в порядке, Като, – попыталась успокоить его Марина, – ты же слышал, Егор Панкратьевич обещал распорядиться. Это здешний председатель, тот, кто должен был нам дом открыть, – пояснила она.
– Этот сукин кот еще два часа назад обещал дом открыть, а сам засел пить водку. Я ему не верю, – не унимался Като.
– Ничего, разберемся. Вот Штырь приедет… А пока давайте отпирайте замок, – сказала Марина, протягивая ключи, – занесем вещи и сообразим что-нибудь вместо обеда-ужина. Что-то, действительно, есть хочется. Мы тут прикупили и чего-нибудь, и кой-чего.
Внутри дома, к всеобщему удивлению, оказалось вполне сносно: вода текла из крана в кухне-прихожей, через пару минут зажегся газ, на полках нашлись два чайника, три разнокалиберные емкие кастрюли, тарелки и алюминиевые ложки, правда грязные, судя по заскорузлости, с прошлого года, под столом – несколько ведер.
– Я займусь