Полоса отчуждения. Евгений Кулькин
произнес первую в этот день для нее непонятность:
– Так вот вас за что поперли с Водстроя?!
38
Рассказывал таксист, который работал еще при Советском Союзе.
– Подходит ко мне парень.
«Шеф, у тебя в бардачке полгашницы нету?»
«Не вожу», – отвечаю, а про себя отметил, что нездешний парень. Наши бутылку водки больше пузырьком величают.
«Да все внутри горит, – жалуется он и добавляет, видимо, для вящей убедительности: – Я – химик».
«И на каком же ты заводе работаешь?» – интересуюсь, так как встретил его вдали от всякого химического производства.
«На тракторном», – отвечает.
И прежде чем я успел задать вопрос: с каких это пор «железоконный», как его звали в тридцатые годы, «захимичил», пояснил: «Срок я тут коротаю. А родом я и жительством из Башкирии. Так что, может, чего-нибудь найдешь? Как пострадавшему от перестройки».
Но у меня действительно не было бутылки. На что он, потускнев лицом, произнес: «Веришь, я не алкаш какой-нибудь. Но бывают такие дни – и, кстати, не очень часто, – когда так свербит душа от жажды выпить, что хоть в петлю лезь».
В его словах было столько неподдельной страсти, что я по-настоящему пожалковал, что не вожу с собой бутылки с водкой.
Не ради разложения тех, кому это уже не грозит, а для умиротворения заблудшей души, действительно сгорающей от пресной жизни и трезвости.
Таксист умолк.
А потом произнес:
– А теперь лафа.
– Только, слышал я, – возразил Максим, – скоро она кончится. И водкой по ночам торговать не будут.
39
Он был явно с претензией на величее, остановивший его мужчина.
– В семнадцатую меня! – назвал он номер психиатрической больницы. – И особенно не спешите.
Максим развернулся, потому как ехать надо было в обратном направлении.
– Не знаю, какой безумец назвал наше заведение психушкой и дурдомом, – начал мужчина. – Ведь у нас обыкновенное лечебное учреждение. И с тех пор как я в семнадцатке главврачую, выздоровление почти стопроцентное. Сейчас два наших пациента работают министрами.
Он сделал передых и продолжил:
– По этическим соображениям я не называю их фамилий. И вообще, сейчас в Госдуме готовится закон, чтобы все чиновники проходили проверку на их психздоровость. Ведь через каждого столько проходит людей с отрицательной энергией, а наша психика – это лейденская банка. Из школы помните, что это такое?
Максим кивнул.
– И вот в один из моментов – разряд!
Он достал какую-то непонятинку и отдаленно не напоминающую мобильник и стал говорить:
– Вашингтон? Скажите, что моя поездка в Майями отменяется. Да, по техническим причинам.
Он положил штуковину в карман, и Максим подумал, что такой мобил, наверно, стоит неимоверных денег.
– Кстати, – продолжил главврач семнадцатой, – недавно я изобрел стреляющую пуговицу.
– Интересно! – произнес Максим.
– Вот вы подходите к своему недоброжелателю. Даете мысленную команду, и тот превращается в прах.
Максим,