Полоса отчуждения. Евгений Кулькин
показалось, что в мешке у мужика култыхается улов.
– Давай ее сразу в багажник положим, – предложил цыган, как теперь рассмотрел Максим.
Поехали.
– Мы долго на Водстрое жили, – начал цыган, когда они тронулись. – Но нас там местная милиция извела. Как где что не так случилось – к нам. Вроде мы рождены, чтобы законы нарушать и честных людей объегоривать.
Еще не подъехав к горе, что вела к Седьмой больнице, Максим понял, что на нее не взобраться. Хотя бы по той причине, что на ней уже юзили десятка два автомобилей.
– Придется в объезд ринуться, – сказал Максим и повернул в сторону кирпичного завода.
Но и там оказалась непролазная пробка.
– Ну что, сказал Максим, – наверно я тебе не помогу.
И вдруг увидел знакомого «нивца». Тот тоже выискивал дорогу, чтобы взобраться вверх.
Остановил.
– Да вот в Верхнюю Ельшанку клиента хотел довезти, – сказал он «нивцу», – да ничего не выходит.
– Пусть ко мне садится, – сказал «нивец», – я как раз туда рулю.
Когда цыган вылазил, Максим ему сказал:
– Ты рыбу-то забери.
– Да пусть тебе останется, – ответил он, – а с этим я там, дома расплачусь.
И Максим через переезды поехал в центр.
– Где ты? – спросил у Федора по мобильнику.
– Да все еще на вокзале, – ответил тот.
И уже через десять минут они встретились.
Тем более что в центре дороги уже малость поубрали.
– Пойдем кофейку где-нибудь попьем, – предложил Максим.
– Да куда идти? – произнес Федор. – Елена мне термос подарила.
Они пили, правда, не кофе, а чай.
– Ну что, – сказал Максим, – работы, видимо, сегодня не будет, – и вопросил: – Кто кого провожает?
У них уже было заведено, что они вместе доезжали до дома друг друга, обменивались взревом клаксонов, а дальше, как говорил Федор, «кошмарились в дому».
Это он ему как-то сказал, что страсть как чувствует себя неуютно дома. «Вроде бы все по мне, а все равно куда-то тянет».
Максим в этом же самом боялся признаться, потому что у него была жена, как говорится, семья, что уже само собой не подразумевало скуку. А Федор хронически бобылевал.
Правда, порой Максим отлучался на вторую их квартиру, где у них никто не жил. И, случалось, ночевал там.
Но это, когда надо было там что-нибудь подделать или устранить какую-нибудь течь крана или самопроизвольный слив бачка в туалете.
Несколько раз Максим приглашал туда и Федора.
И тот неизменно говорил: «Ну и лафовое у тебя местечко: води – не хочу!»
Водить он, конечно, имел в виду баб.
В первый же день, когда он там нарисовался, его навестила соседка, что жила этажом ниже, – довольно крупная молодуха, которая, поохав по бабушке, попутно сообщила, что муж у нее пьяница и что она воспитывает двоих детей.
Обо всем этом подумал Максим перед тем как проститься с Федором.
А уже когда собрался ставить машину, позвонил другу:
– Ты далеко ускребся?
– Да не особенно, а что? – был вопросительный ответ.
– Рыбки