Полоса отчуждения. Евгений Кулькин
Максим все время был под рукой, поскольку находился в общем-то не у дел.
И вот после очередной запарочной работы полковник сказал: «А что если я тебе на память подарок сделаю? В честь Веры».
Так Максим узнал, что соседку звали так же, как его жену.
Удивлялись сперва всем подъездом, потом целым домом и даже, есть сведения, чуть ли не всей улицей.
А все оттого что полковник подарил Максиму автомобиль.
Новехонький.
Который купил для своей жены.
Максим не помнит, сидела она когда за рулем или нет.
Фамилия полковника была Шнилько.
Так же прозвали и машину.
Поэтому часто можно было услышать такое вопрошение: «Ты на шнильке поедешь али как?»
Под «как» подразумевался общественный транспорт.
Оклумбил Шнилько двор, облагородил и – бац! – перевели его в другой город.
Вернее, сперва вызвали в Москву и там предложили закатиться чуть ли не в Биробиджан.
А может, еще в какой «джан», Максим точно не знает.
Любопытство не было его слабостью, а география – пристрастием.
Словом, сгинул полковник.
А машина осталась.
Правда – но это уже с Веры – взял полковник обязательство, что она будет приглядывать за могилой жены.
Вот так несчастье одного обернулось счастьем другому.
Имеется в виду обретение машины.
Сперва Максим на шнильке ездил только по самым необходимым делам.
Не хотелось, чтобы полковник увидел, что Максим гоняет машину как Сидорову козу.
Ну а когда тот уехал, руль, как говорится, разнуздался.
Его как бы зарядила некая постоянная энергия. Так и тянуло куда-либо ринуться.
Просто так.
Лишь бы на машине.
Своего рода наркотик.
А вокруг царила жизнь.
И происходили разные странные истории.
В которые Максим, как прирожденный скиталец, нет-нет да и влипал.
Однажды пожалел одного лишенного счастья на родине человека.
Который сказал: «Вы, русские, для нас, младших народов, больше, чем братья».
Словом, судьба не дремала.
Пока он помогал выгрузить цыгану его узлы и оклунки, у него из багажника украли запаску.
Миновав те забытые Богом места, он первый раз подхватил солидного пассажира.
Тот – по радиотелефону – говорил о каком-то промышленном сырье.
Упоминал о культурном империализме. И диктовал, какие страны пригодны для колонизации.
Подрулив к вокзалу, клиент попросил его подождать, назвав его машину «скромным кораблем».
Только после часа или двух ожидания Максим понял, что клиент отправился не на поиски фактов, как объявил, а разжигать дух отваги у таких же обманутых олухов. И теперь наверняка еще кому-нибудь имитирует разговор по радиотелефону, чтобы и здесь не упустить свой момент.
И Максим поехал домой.
И только в пути обрел гармонию.
Резонно учтя, что слабость и страдания пусть достанутся другому.
И к нему пришел покой, которого он не ведал прежде.
И всяк, кто был неподготовлен, некий щепетильный