Нелюбовь. Ксения Нихельман
этим первым сильным чувством, отчего десять минут перерыва без тепла друг друга для них хуже смерти. Неловкий смех во время лабораторной по физике, когда всем по очереди пришлось натирать эбонитовую палочку, красные лица, затуманенные взоры, дрожащие неуклюжие пальцы, под которыми зарождалось электричество. «Вот так одно тело притягивает другое тело!» – говорила физичка. Тело притягивает тело, юные наэлектризованные тела, мы притягивали друг друга – сплошная физика. В один миг школа превратилась из храма знаний в рассадник похоти, и я в центре него. Ловлю краткие взгляды, редкие крошки: Он оборачивается на мгновенье и Его профиль застывает у меня перед глазами, Его изгиб шеи влево, худые позвонки, выглядывающие из-под воротника рубашки. В эти секунды я замираю, пораженный безумством своих мыслей, перевожу дыхание, через силу заставляя себя вспомнить о многочленах в уравнении. Мне просто кажется, я все выдумал, твердил я себе, гормоны бушуют, напрасно так распереживался.
Я вытянулся на постели, закрыв веки. В груди что-то скребло, не давая покоя всему телу. Тело. Мимолетно я припомнил, как оголилась полоска Его живота, от которой я с трудом отвел взор. Совсем недавно я осознал, что у Него тоже есть тело. Тело, способное притягивать иное тело, как магнит притягивает все самое желанное. Я опустил руку между ног, успокаивая. Тише, пожалуйста, мысленно умолял я, тише. Моя беда, мой стыд, мой позор. Я уже делал это несколько раз, не понимая, откуда берется это неконтролируемое чувство. Пытался заглушить его, задушить, убить в себе физическими тренировками, убеждениями, мольбами, математическими упражнениями, историческими сюжетами, все напрасно. Яркое и короткое наслаждение, смешанное со стыдом, после которого я не знал, чем погасить в себе приступ вины. Я жалок, слаб, даже не способен усмирить собственную плоть. В ночной тиши я слышал свое дыхание, влажное и прерывистое, будто мне и вовсе нечем было дышать, грудь распирало сердце, гулко и больно колотящееся. Утешающая ладонь напряглась над наливающейся тяжестью – ее от вставшего в виде восклицательного знака члена разделяла ткань трусов. Восклицательный знак! Я усмехнулся, вспоминая это мерзкое сравнение, хоть и не помнил его сказавшего. Подумать только, и в самом деле восклицательный знак – брось весь мир, обрати на меня внимание! Легкое поглаживание. В голове вспышками всплывали настойчивые образы: Его рука, свободно свисавшая с кровати, длинные, переставшие быть тощими, ноги, обтянутые юношескими мышцами, лицо, красоту которого вижу один я. Сонная красота, она еще пока безмятежно спит, готовится к пробуждению, к покорению. Его опасливый взгляд из-под челки и чуть-чуть приоткрытые губы – и с коротким вздохом меня отбросило куда-то в неизвестность, за края здравого смысла…
Я вытер влажную ладонь о живот, все еще находясь в тумане. Я точно знал, когда он рассеется, все вернется на прежние места: я, моя комната, пропахшая подростковыми тайнами и порочными мыслями,