Совершенство. Ний Хааг
спрятать в карманы трясущиеся руки.
– Разрушение мозга… – прошептал он потрясённо, с трудом выговаривая слова. – Оно его остановило! Как и собаку!.. Ломак ранил… он тогда только ранил, а Корхарт убил! Ломак ранил, только ранил! Корхарт попал в голову!.. – Эйдан с вытаращенными глазами, сидел в кресле и раскачивался в такт собственным противоречивым мыслям. – Это всё на самом деле! Это происходит – он ожил! Мертвец ожил! Но как же это, как это может быть? Что я им скажу, мне же не поверят! Ломак не поверит!.. Он сказал, что не может быть!.. К-к-кивит-т-токи… мать твою! Это всё суеверия… суеверия, просто суеверия, он сказал!..
С трудом справившись с истерикой, полярник несколько минут сидел не сводя глаз с нелепой кучи одежды из которой торчали сломанные рёбра, руки и ноги. Ридз ловил сбившееся дыхание, отгонял чувство тошноты и несколько раз клал трясущиеся руки на руль. Наконец, тронув переключатель передач, Эйдан направил машину вперёд, опасливо огибая мертвеца, провожая тело взглядом через боковое окно. Спустя пару минут, прямо по курсу между широких следов гусениц, он увидел присыпанную снегом оранжевую ткань. Спрыгнув на снег и боязливо озираясь, Эйдан поднял остатки спасательного жилета с частью уцелевшего световозвращателя. Развернув побуревшую от старой крови ткань (медвежьей крови, мать твою!) и сделав шаг под свет прожекторов, он увидел едва сохранившееся название судна «Креспаль Меддинна».
***
Чайки. Они кричат как малые дети – очень похожий крик. К нему привыкаешь и перестаёшь обращать внимание. Праздно провожаешь взглядом очередную птицу над водой, орущую и скользящую в невидимом потоке воздуха. Чайки топчутся у самой кромки волн, – то рыщут в морской пене, то тревожно взлетают с коротким подскоком; висят неподвижно у края пристани широко расставив крылья и вертят головами. Они скучны и шумны. Вдруг, совершенно случайно ты замечаешь в пролетающей птице нечто необычное, но повернув голову ей в след, не можешь сосредоточится и понять, что именно привлекло твоё внимание. Ты теряешь чайку из вида, как только она смешивается в воздухе с сородичами – ты и интерес к ней теряешь. Идёшь дальше. Спустя пару минут очередная птица проплывает мимо и на грани периферии ты понимаешь, что это именно та птица, которую ты пытался отследить взглядом ранее. Фокус: глаза цепляются за беглянку, а мозг с неимоверной быстротой сопоставляет объект преследования на предмет отличий от других птиц. Вот оно – у чайки всего одна лапа! Она нелепо отвисла вниз, безвольно раскачивается в такт взмахам крыльев и портит законченный облик птицы в полёте. Ты выцеливаешь покалеченную чайку сколько можешь, однако она снова мешается со своими родственниками, парящими над водой. Продолжаешь свой путь, однако ненароком провожаешь каждую пролетающей мимо птицу. Раз, другой… Вот она!.. Качает крыльями удаляясь, а под тельцем болтается одна единственная лапка, которая напоминает веточку. Следишь за птицей пристально,