Выдача преступников. А. И. Бойцов
в предмет своего правового регулирования. Мексика же утверждала, что в международном праве нет общепризнанных норм, возлагающих на государство такое обязательство, и что решение этого вопроса – внутреннее дело государства. В конце концов спор закончился компромиссом (истец отозвал свой иск), но Мексика сохранила эту норму в ст. 6 УК 1929 г. и ст. 4 УК 1931 г.[370]́
В 1852 г. законодательное собрание Франции одобрило законопроект, подчинивший ее уголовному праву некоторые деяния, совершенные иностранцами за пределами Франции, но направленные против ее граждан. Англия заявила протест и правительство Франции отозвало законопроект.
В то же время Англия сама претендовала на роль регулятора подобного рода отношений, складывающихся не только во Франции, но в любой другой стране. Таково господствующее мнение и ведущих английских теоретиков. «В настоящее время парламент Соединенного Королевства компетентен издавать какой угодно закон для какой угодно части мира, а суды Соединенного Королевства обязаны придавать действие любому подобному закону».[371] А. Дженнингс, также считая, что парламент Великобритании «может издавать законы для всех лиц и всех мест», использует для иллюстрации его полномочий следующий, хотя и гиперболичный, по его собственным словам, но весьма выпукло показывающий существо этой позиции пример: если парламент Великобритании издаст закон, что курение на улицах Парижа является преступлением, то оно станет преступным. Естественно, что оно будет преступлением согласно английскому, а не французскому праву, в силу чего будет рассматриваться как преступление только теми, кто принимает во внимание английское право. Парижская полиция отнюдь не начнет тут же арестовывать всех курильщиков, а французские уголовные суды – назначать им меры уголовного наказания. Но если бы любой француз оказался в каком-либо месте, где принимается во внимание английское право, против него могло бы быть возбуждено уголовное преследование».[372] А ведь рассматривая упомянутый проект, французские законодатели намеревались, как заметил А. А. Рубанов, воспользовавшись гиперболой Дженнингса, признать преступным не вообще любое курение на улицах Лондона, а всего лишь обкуривание англичанином француза. И если возникающие при этом отношения можно расценивать как затрагивающие Францию, то британский парламент претендует законодательствовать по вопросам, не имеющим ни малейшего отношения к Великобритании.[373] Вот уж поистине: «Английский парламент может все, кроме превращения мужчины в женщину, и наоборот».
Тем не менее к началу XX в. почти все государства европейского континента под влиянием Франции и Италии приняли смешанную систему принципов действия уголовного закона, основанную на сочетании территориального и национального критериев, при которых юрисдикция в отношении преступлений, совершенных за границей иностранцами, допускалась как исключение. К ним примкнули и латиноамериканские