3 ряд, 17 место. Наталья Славина
снаружи прожаренные, внутри немного сыроватые, – Аркашка сглотнул.
– Да ты голодный?
Он неопределенно пожал плечами. Кирочка Федоровна надела фартук, вытащила из холодильника мясо, которое купила, чтобы предложить орхидее. Включила газ, поставила сковородку, подождала немного, боковым взглядом почувствовала Аркашкин взгляд. Голодный, что ли, такой? Сбрызнула на дно масло и глубоко вздохнула. Очень любила она этот момент – запах огня, раскаленной сковороды и горячего масла, запах скорого ужина.
Сёмочка
Когда родился Сёмочка, мистер папа сказал миссис маме: «Его будущее в наших руках. Вот увидишь, сын не будет, как другие, болтаться говном в проруби, не будет шататься по стритам и тем более не будет подрабатывать в Макдоналдсе и пабах. Сёмочка станет воплощением американской мечты нынешних дней. Мы инвестируем в него как в самый прибыльный актив и на старости лет будем снимать огромные проценты». Миссис мама согласно кивала, поморщившись только раз – при слове «говно».
Сёмочке исполнилось четыре годика, и его отдали в лучшую частную школу штата. Мистер папа платил бешеные деньги. «Это мой лучший инвестиционный проект», – говорил он родственницам жены, с остервенением кусая кровавый бифштекс. И тётушки, с ужасом наблюдая за быстро исчезавшим во рту мясом, как китайские божки, ритмично кивали головами.
Когда Сёмочку подкосил подростковый возраст, папа и мама сели в тесном брачном кругу и выработали единственно верное решение: Сёмочка будет лойером, адвокатом. И тут же позвали на семейный совет сына. «Ты будешь защищать права людей, а права людей в Соединенных Штатах – главное и самое ценное. Ты, Сёмочка, будешь получать много бенефитов – мани, респект, статус. Ты будешь выступать во время судебных заседаний, как оратор на римских форумах. Твоё красноречие и живой ум поразят массы. Тебе будут аплодировать, твои высказывания будут печатать в газетах, к тебе в очередь выстроятся сотни американцев, чьи права попрали случай и обстоятельства». Мистер папа взволнованно вскакивал посреди обеденного зала, взмахивал руками, ходил вокруг и даже тряс в воздухе толстым котом Плюшем. Сёмочка тоскливо наблюдал за папой и возил вилкой по тарелке недоеденную котлету. «Кушай, Сёмочка, детка», – нервничала мама, пока папа набирал в лёгкие воздух, чтоб выдать очередную порцию аргументов. Устав, мистер папа тяжело садился за стол и большими глотками вливал в себя воду. Говорил: «А?», победным взором обводя тоскливое малочисленное семейство, будто тот самый лойер, блестяще исполнивший свою партию в суде.
Сёмочка пытался слабо возражать. Его не прельщала карьера адвоката. Но неприятность состояла в том, что Сёмочка сам не знал, какие интересы могли бы вынести его карьеру на горные высоты. Тем более, пока интерес у него был только один. Под кроватью у Сёмочки лежали несколько до липких дыр изученных мужских журналов. В Интернете юноша знал все бесплатные сайты, где можно до сладкого таяния внутри смотреть проморолики с чёрненькими, беленькими, толстенькими, худенькими, молоденькими и даже пожилыми тётеньками. Но как можно было об этом сказать мистеру папе? Тем более, на любое возражение тот багровел, начинал часто дышать и покрываться блестящей влагой