Не доллар, чтобы всем нравиться. Мишель Куок
больше кажется, что я действительно могла бы так написать.
Лен пожимает плечами.
– Не знаю, звучит очень похоже на твой стиль, – говорит он. – Полно фактов.
На нем та же толстовка с капюшоном, что и на прошлой неделе, и сейчас он держит один из шнурков от капюшона во рту. Второй кончик тоже, видимо, страдает от этой неприятной привычки. Лен опускает взгляд на экран ноутбука, и я замечаю, что у него ресницы длиннее, чем у меня, и больше похожи на девчачьи.
Я колеблюсь, не зная, как ответить.
– Слушай, я не это хотела сказать. Когда писала. Ту часть, которую я и правда писала.
– О нет, ты хотела, – возражает Лен, едва я успеваю закончить фразу. Он что-то печатает, пальцы его так и мелькают над клавиатурой. – Я бы не сказал, что это твоя лучшая работа, но никакой ошибки тут нет.
В этот момент входит мистер Пауэлл со стопкой экземпляров газеты.
– Цюань и Димартайл, – говорит он и смотрит на нас, лучась гордостью. – Два новых столпа «Горна».
Мистер Пауэлл приятный дядька. Он не такой уж старый, но я как-то подслушала фразу миз Норман (а вот она действительно ветхая), что мистер Пауэлл «одевается так, будто голосовал за Бобби Кеннеди в 1968 году». В ее устах это прозвучало как комплимент.
Я пытаюсь улыбнуться, но вместо этого у меня выходит какая-то гримаса. Мистер Пауэлл переводит взгляд с Лена на меня:
– Что-то не так?
– Элайза написала манифест, – будто бы походя говорит Лен, и я вдруг понимаю, что он тот еще фрукт.
– Мне нужно кое-что убрать с сайта «Горна», – говорю я.
Мистер Пауэлл прочитывает манифест, молча прокручивая его вниз, и его беспокойство все возрастает. Я наблюдаю за ним, и у меня появляется ощущение, будто я застряла в кошмарном сне, в одном из самых жутких, которые продолжаются даже после того, как ты начинаешь что-то подозревать и спрашиваешь себя: «А может, я сплю?» Я множество раз в таких случаях убеждалась, что точно не сплю, а в итоге просыпалась в холодном поту, со стиснутыми кулаками и чувствовала облегчение, что все-таки не пришла писать Академический оценочный тест для поступления в вуз, ничего не выучив.
– Ну, – произносит мистер Пауэлл, закончив читать, – похоже, нам есть о чем поговорить.
– Давайте начнем с того, что я не публиковала эту статью, – заявляю я.
Мистер Пауэлл секунду задумчиво смотрит на меня.
– Хорошо, – соглашается он, – тогда посмотрим, кто тогда это сделал.
Мы обнаруживаем, что манифест был опубликован в пятницу… мной. Вот же запись, в логах. Опубликовано equan в 15:17 по тихоокеанскому поясному времени.
– Что?! – восклицаю я. – Значит, кто-то влез в мой аккаунт.
Мистер Пауэлл, к его чести, очень правдоподобно изображает, будто верит, что я не совсем тронулась умом.
– Хорошо, – повторяет он, почесывая голову, – но эту статью написала ты?
Внутренне я проклинаю свои слова, которые эпатажно маршируют по экрану без капли стыда, но отречься от них не могу.
– Ну… да…
– Только,