Лелег. Александр Лобанов
пыхало космическим жаром от сладостного предвкушения страстного совокупления, которое мог подарить лишь один человек, бесстрашный и во всех отношениях загадочный Хмель. Король, мой лапочка Мундя, Владишек, ненаглядный королевич – так, чисто платонически, хоть и не лишено изящной пикантности. Но Хмель… Это нечто!
– Меня так и зовут при дворе – «чёрная королева», – шепнула в ухо и вдруг застонала от нетерпения. – Бери же меня, рыцарь! Грубо бери, хоть на части рви.
Хмель, будучи совсем ещё молодым, бесстрашно-дерзким парубком, гора мышц, взращённая на щедром гормональном субстрате, никогда не заставлял подобное повторять дважды. Он принялся издирать это её чёрное одеяние в клочья, осыпая поцелуями обнажающееся прекрасное тело. Покои старшей королевской воспитательницы, главной сановной фаворитки, были обставлены совсем не хуже, чем у самой королевы Констанции. То же золото лепнин, те же венецианские зеркала, итальянских мастеров картины, шёлк, бархат, штофные обои, невероятно инкрустированная резная мебель, паркет, персидские ковры, спрыснутые каким-то тонким благовонием, проникавшим прямо в мозг, где оно ухищрённо стимулировало некие интимные структуры, подталкивающие мужское начало на любовные подвиги.
Сбрасывая одежды с себя, ненароком учуял исходящий от них резкий запах и на мгновение оторопел. Адская смесь человеческого и конского пота. Он даже смутился на фоне всего этого утончённого великолепия. Но Урсулу, всё-таки заметившую смущение и мгновенно понявшую причину, сие обстоятельство только раззадорило. Она скучала именно по таким запахам. Брутальным, резким, амбре настоящих мужчин, храбрых, напористых, наглых. На которых держится всё: и государственность, и страны, и миры.
– Хочешь, милый, королём сделаю? – запыхавшись, промолвила изнеможённо. – Кто, как не ты, достоин такой чести? Ты властелин мира, как минимум. Мы с тобой и его завоюем силой нашей любви.
– Сладкие речи, сладкие губки, ты вся, словно из патоки, солнце моё. А что! И завоюем! И начнём с польского берега Днестра. Хочешь, вместе поедем? – Богдан снова ощутил прилив нежной страсти, и, естественно, сгрёб даму в объятья, чему она нисколько не противилась.
Когда они оба наконец отдышались, Урсула рассмеялась.
– Ты меня там забудешь, негодник. Знаю тебя. Потому и служу. Будущее, где, к сожалению, ни мне, ни королям не жить, таким, как ты, как твой ротмистр с его солнечной невестой, должно принадлежать. Да, Малая Польша, или, как ты её величаешь, Дикое Поле, и есть плацдарм этого нашего будущего. Кстати, – она вдруг посерьёзнела, поджала припухшие и слегка посиневшие от поцелуев губки, выпрямила стан. – Во дворце гостит известный составитель карт, выдающийся, между прочим, учёный-географ, Гийом Сансон, продолжатель дела своего отца Николя. Он скрупулёзно трудится над созданием важного государственного документа. Называется, если правильно припомню, так: «Карта и общее описание земель – Речь Посполитая, Прусское княжество, Мазовия, Русь, Великое Княжество Литовское,