Дороги, ведущие в Эдем. Полное собрание рассказов. Трумен Капоте
на журнальном столике. – Искусственная, – вымученно изрекла она. – Печально. Все искусственное печально, вы согласны? – Усевшись на диван, она грациозно расправила юбку.
– Что тебе нужно? – спросила миссис Миллер.
– Сядьте, – потребовала Мириам. – Я нервничаю, когда у меня стоят над душой.
Опустившись на пуфик, миссис Миллер повторила:
– Что тебе нужно?
– По-моему, вы мне совсем не рады.
Смешавшись уже вторично, миссис Миллер неопределенно махнула рукой. Мириам захихикала и откинулась на стопку обитых ситцем диванных подушек. По наблюдениям миссис Миллер, сегодня девочка выглядела не такой бледной, как в первый раз: у нее появился румянец.
– Как ты узнала, где я живу?
Мириам нахмурилась:
– Тоже мне сложность. Вас как зовут? А меня как?
– Но в телефонном справочнике мой адрес не значится.
– Ой, давайте поговорим о чем-нибудь другом.
Миссис Миллер сказала:
– Твоя мама, должно быть, не в себе: как можно позволять девочке разгуливать одной среди ночи, да еще в таком неуместном виде. Не знаю, о чем она думает.
Поднявшись с дивана, Мириам направилась в угол, где с потолка свисала укрытая на ночь птичья клетка, и приподняла край покрывала.
– Канарейка, – сказала она. – Не возражаете, если я ее разбужу? Хочется послушать, как она поет.
– Оставь ее в покое! – вскинулась миссис Миллер. – Не смей будить.
– Не больно-то и хотелось, – сказала Мириам. – Только непонятно, почему нельзя послушать, как она щебечет. – А потом: – У вас найдется что-нибудь на зубок? Умираю с голоду! Меня вполне устроит стакан молока и булка с вареньем.
– Послушай, – миссис Миллер встала с пуфика, – послушай… я дам тебе вкусной булки с вареньем, а ты будь умницей и сразу после этого беги домой, хорошо? Сейчас уже наверняка за полночь.
– На улице снег валит, – укоризненно заметила Мириам. – Холодно, темно.
– Вот и нечего было сюда приходить, – едва сдерживаясь, выговорила миссис Миллер. – Никто не виноват, что сегодня такая погода. Если хочешь, чтобы я тебя накормила, пообещай, что уйдешь.
Мириам провела косичкой по щеке. Глаза смотрели задумчиво, будто такое предложение нужно было взвесить. Она повернулась к птичьей клетке и сказала:
– Хорошо. Обещаю.
Какого же она возраста? Лет десяти? Одиннадцати? На кухне миссис Миллер откупорила банку земляничного варенья и отрезала четыре ломтика булки. Потом налила стакан молока и помедлила, зажигая сигарету. И зачем ее сюда принесло? Рука, державшая спичку, дрожала, и миссис Миллер, задумавшись, обожгла пальцы. Канарейка запела, причем так, как пела только по утрам и больше никогда.
– Мириам! – выкрикнула миссис Миллер. – Мириам, кому сказано: оставь канарейку в покое!
Ответа не последовало. Миссис Миллер окликнула девочку еще раз, но услышала только птичье пение. Сделав затяжку, она поняла, что зажгла сигарету не с того конца и… нет, в самом деле, так нельзя.
В