Мечта длиною в лето. Ирина Богданова
в тёмный проулок между домами и остановился. Пройти предстояло ещё шагов двадцать. Федька затих, чувствуя, как от страха горят щёки. А ну как в безлюдном месте подкараулят дружки Павлищева и с удовольствием переломают ему рёбра и свернут челюсть? Может, лучше не связываться и отдать Паве деньги? Неужели паршивая тысяча рублей дороже здоровья?
Федька перебросил с плеча на плечо рюкзак и задумался. Нет! Всё-таки речь шла не о здоровье, а о том, что если он сейчас безропотно подчинится, то так и будет до десятого класса плясать под чужую дудку. Сейчас Пава приказал принести тысячу, а завтра скажет: «Иди, воруй»… Он не мог решить, как ему поступить.
Хорошо тем, у кого есть старший брат! Фёдор с завистью вспомнил Рому Мезенцева и его старшего брата – сержанта десантных войск. Вся школа знает, что тот, кто хоть пальцем тронет Рому, будет немедленно стёрт в зубную пасту и закатан в тюбик.
Стой не стой, а идти домой надо, и Фёдор, чувствуя, как противно дрожат жилки под коленками, шагнул в пустоту проулка. Никого. Вдоль высоких стен змейкой холодка дул ветерок, взметая вверх пару пустых полиэтиленовых пакетов и обрывки бумаги. Раздуваясь в воздухе, пакеты скачками парили над головой, напоминая весёлые воздушные шарики, подаренные ему давным-давно на выпускном утреннике в детском саду.
– Пусть каждый из вас загадает желание и выпустит шарик, – сказала мама Жени Богдановского, раздавая дошколятам яркие пузыри, просящиеся в полёт.
Что же он тогда загадал? Фёдор прибавил шаг, словно стремясь догнать то своё желание, исчезнувшее в голубом небе. Ах да! Он загадал робота-трансформера. Совсем был глупый. Сейчас он пожелал бы себе избавиться от Ваньки Павлищева. Хотя нет! Сейчас Фёдор загадал бы желание уехать в Подболотье, чтобы разыскать рукопись. Да хорошо бы поехать не когда-нибудь, после начала каникул, а прямо завтра. Тогда он убьёт сразу двух зайцев: до конца каникул не услышит о Паве и постарается разыскать рукопись с крюками.
Он так уверил себя, что рукопись находится именно в ближнем Подболотье, что других вариантов уже не предполагал. Или там, или нигде.
Позавчера, вволю накашлявшись после отравления газом, он для очистки совести переправил мейл по тому адресу, с которого пришло загадочное письмо. Написал всего одно слово: «Проверка» – и с удовлетворением прочитал выданное компьютером послание: «Адрес не существует или заблокирован». Теперь сообщение про рукопись принадлежало ему всецело и безраздельно.
Фёдор так увлёкся размышлениями, что не заметил, как проскочил опасное пространство и оказался вблизи своего подъезда.
Бережно положенная под вешалку кофта подсказала, что мать дома, и не одна. По тихому разговору из кухни, окрашенному звуками мужского голоса, Фёдор догадался, что пришёл дед, живший через два дома вниз по улице. В отличие от Юльки, побаивавшейся суровых дедовых суждений, Фёдор безоговорочно любил дедулю Колю, всегда относившегося к внуку с уважением, как к взрослому человеку.
Бабушку Лизу Фёдор знал лишь по фотографиям в альбоме.