Мечта длиною в лето. Ирина Богданова
той, у которой дом за забором, – уточнил Генка и пояснил: – Я сразу понял, что вы к ней. Обычные дачники в нашу глушь не заглядывают. Опасно слишком.
«Опасно!» У Федьки сладко защекотало в носу в предвкушении приключений, и он в восторге прошептал:
– Здорово!
Поймав осуждающий взгляд деда, Федька съёжился, старательно пряча свой восторг в раздутую губу.
– Вы не угадали, мы не к затворнице, – сказал дед. – Мы вольные дачники, и в Подболотье хотим снять комнату на лето. Вы не слышали, кто-то там сдаёт?
Долгий, слишком долгий ответный взгляд Голубева, видимо, подсказал деду, что в этом Подболотье, что-то не так. Благодушное выражение на дедовом лице сменилось суровым. Оно не сулило ничего хорошего, и Федька уже приготовился ныть и канючить, мучительно подбирая самые убедительные аргументы.
Но Генка Голубев, словно прочитав несложные Федькины мысли, уверенно вскочил на подножку грузовика и широким жестом указал на сиденье:
– Садитесь, так и быть, подброшу. Только имейте в виду, зубы крепко не стискивайте и не разговаривайте, не то языки пооткусываете: дорога в Подболотье – яма на яме. Один я могу проехать. А остановитесь у бабы Лены – малярихи. Не прогадаете.
Когда, натужно гудя, машина взяла очередное препятствие, Федька понял, что ещё одна яма – и его голова оторвётся от туловища, весело запрыгав по кочкам, мелькавшим за стеклом.
Спину ломило, в глазах плясали мушки, а язык, как и предупреждал шофёр, больно саднил, поцарапанный передним зубом со щербинкой.
Рядом с ним, спиной вжавшись в сиденье, мужественно покряхтывал дед, зеленея лицом на каждом спуске с горки.
Поняв, что деда Колю не на шутку укачало, Федька забеспокоился:
– Скоро приедем?
– Скоро, – жизнерадостно пообещал Генка Голубев, заложив очередной вираж, от которого машина чуть не завалилась набок. – Полпути проехали.
Дорога проходила по вырубленной в густом лесу просеке, неожиданно ныряя то вверх, то вниз и заставляя пассажиров резко подпрыгивать. Порой лес смыкался и ветви елей били по кабине машины, словно заколдованные злым волшебником сказочные чудища. В лесу было так сумрачно, что приходилось напрягать зрение, чтобы рассмотреть дорожное полотно, похожее на гигантскую стиральную доску.
– Никогда прежде не видел такой дороги, – простонал дед, – даже когда служил в армии.
– А это не дорога, – сказал Голубев, снизив скорость на очередной выбоине, – это лежнёвка. – Догадавшись, что попутчики не понимают, пояснил: – Когда-то была дорога, вымощенная лесом, который вырубали. Чуете, как мы по полусгнившим стволам едем?
– Чуем, – лязгнув зубами, подтвердил Федька.
– Говорят, что эту дорогу ещё Чингисхан для своего войска прорубил, когда на Великий Новгород шёл. Да только зря старался. Сгинули татары в здешнем болоте. Все до единого человека. Вместе с конями и оружием.
То ли в кузове машины что-то звякнуло, то ли под колёса попал лист железа, но только на этих словах Голубева Федьке послышался отдалённый скрежет