Небо ближе к крышам. Рассказы и повести. Михаил Касоев
машин капли – инвентарь дождя – на мгновение вспыхивали со сдавленным, если уметь слышать цвет, криком, как крупные сколы оранжевого янтаря.
Показалось, под беспощадно секущим его дождём на улице он раскололся на… двух Берду.
Первый застыл призраком на месте.
Второй, бросив взгляд сквозь дождь и мокрое стекло в направлении Хидеши, резко сорвался с точки старта и побежал во двор. Бег его был отважен!
– О, ожил малахольный! – подумала, вслушиваясь в раскаты-подсказки грома Хидеши, время которой в грозу – такую каждый с годами считает неповторимой – складывалось из срывающихся с протекающего потолка крупных капель, тяжело тонущих в жестяной лохани-ловушке.
Именно в тот ненастный вечер наблюдений за Берду ей в голову пришла оригинальная идея по-знахарски объявить «Сбор» воды последнего дождя ноября 1971 года с лёгким ароматом лазурных чистейших высот сначала средством профилактически целебным (эффективно заменяющим уксусный налобный компресс при головных и глазных, «изнутри», болях), а позже – и гарантированно излечивающим от любых заболеваний. В том числе неизученных медициной того времени.
Первым и благодарным ассистентом Хидеши «по розливу и отпуску» стал насупленный после изнурительного, ради прибыли, воздержания от алкоголя Берду, «излечившийся» после трёхдневного курса регулярного питья дождевой воды от хронической боли в поджелудочной железе: pancreaticum dolor.
Терминами на латыни Хидеши согласилась снабжать педиатр районной поликлиники, недоучка Бэнда Иани, с ошибками выписывавшая их на пыльно-серых обрывках обёрточной бумаги.
Фармацевты всех близлежащих аптек люто ненавидели её! Нет, не за почерк. За таинственные, нечитаемые рецепты.
Кстати, спасаясь именно от их – фармацевтов – ненависти, она скоро и счастливо вышла замуж за лысого крепыша, без труда в первых же мощных объятиях убедившего её в том, что медицина – «это, птичка, совсем не твоё».
Он ещё шумно с сопением в интимной темноте повторял, как кирпичи укладывал:
– Ты – любовь! Ты – жизнь! Ты… Ты… Ты…
Пока, наконец, недоумевая, не дождался девственно ча-ча-чарующих откликов на латыни:
– In aeternum… In aeternum…11
Все тогда, как принято, пожелали Бэнде счастья!
Все. Кроме детей, фармацевтов и Хидеши.
«Сбор», разлитый по первой дюжине литровых банок, «размашистая» аферистка Хидеши, как её называла ростовщица Аули (некоторые исследователи сходятся во мнении, что гениальный Гомер зашифровал особенности психотипов именно двух таких женщин в описании Харибды и Сциллы), вначале «от души» бесплатно раздала горожанам не из своего квартала – истинная слава уверенно приходит только из-за чужого угла! – умело подсаживая их на «уникальное мочегонное средство, обеспечивающее абсолютное здоровье». На годы. Впрок.
«Сбор» быстро закончился, но непостижимым образом успел зародить и укрепить веру в «лекарство», которого нет даже
Навек (лат.)