Точка Невозврата. Михаил Макаров
офицерский генерала Маркова полк вернул город Кромы.
«Гм, офицерский, – Кутепов машинальным жестом огладил квадратную бороду. – Вот так и рождаются легенды».
Подполковник Лауриц, недавно перебежавший от красных, в числе прочего, сообщил – противник убеждён, что противостоящие ему «цветные» части состоят сплошь из офицеров, люто ненавидящих советскую власть. В действительности названия полков – дань традиции, память о погибших вождях. Третий Марковский наскоро сколочен из пленных красноармейцев. Офицеры в нём также имеются – мобилизованные в Курской губернии, два года уклонявшиеся от борьбы, надёжность их сомнительна.
«Тем не менее Кромы наши, и вновь мы стучимся в дверь Орла», – генерал ввинтил окурок в пепельницу.
Его замысел о нанесении расходящихся ударов приносил результаты. Теперь прикусят языки злопыхатели, называвшие этот ход тактически безграмотным. Шептуны за деревьями не увидели леса. Дробление сил корпуса позволило создать две самостоятельные группировки – немногочисленные, но маневренные. Обозначилась тенденция к тому, чтобы отнять у красных инициативу и перестать, наконец, идти по их указке.
Удача далась дорогой ценой, особенно корниловцам, безвозвратно потерявшим четыреста бойцов. Остроту ситуации временно сгладило прибытие пополнения.
«Пополнение… К тришкину кафтану наспех прихватили очередную заплатку», – Кутепов снова потянулся за папиросами.
Покрытие урона приобрело устойчивый характер импровизации. Вот и последнее подкрепление удалось влить лишь благодаря ухищрениям полковника Скоблина, набравшего в ближнем тылу новых ударников на смену выбывающим в каждодневных схватках. Аналогично выкручивались дроздовцы, марковцы, алексеевцы, самурцы.
Штаб армии не наладил механизма правильной мобилизации, равно как и системы интендантского снабжения. А Ставка главкома, изредка подбрасывавшая крохи, ныне огорошила – обходитесь своими силами, резервов в тылу нет. Более того, сверху прокатили пробный шар: «Готовьтесь, Александр Павлович, помочь соседям справа».
Конница Шкуро и Мамантова, побитая под Воронежем, откатывалась к узловой станции Касторная. Растерявшимся казакам требовалось опереться на плечо стойкой пехоты.
Как отреагировать? Встать в позу, заявить о недопустимости дальнейшего ослабления Орловско-Кромского фронта в разгар решающего сражения? Пригрозить отставкой? Хорошо, если манипуляция возымеет действие и главком изыщет возможность помочь казачьим генералам, не трогая первого армейского корпуса. А если отставка будет принята? Что тогда? Угасание в резерве высших чинов? Всеобщее забвение? И это в тот момент, когда он в трёхстах пятидесяти верстах от Москвы, когда столько сил положено на алтарь…
Мысли потекли в другом направлении, поток их огибал острые углы.
Митинговать недопустимо. Краеугольный камень регулярной армии – дисциплина. Имей Деникин другие варианты, он не стал бы рвать войска, бьющиеся на самом ответственном участке.
Объективности