Интеллигент. Сергей Николаевич Тихорадов
веришь? – не выдержал Слава, встрепенулся, и патроны радостно сбежали из подола на пол, – Вот и я тоже! Не может такого быть, чтобы…
– Ты набивай, набивай, – остановил его Лешик, – Про запас набивай. Свежие возьми.
Слава поглядел вниз. Везде пыль на два пальца, только у стенки напротив светлый бетонный пятак, будто что-то сидело, а потом поднялось и ушло. Но это напротив, а прямо под ногами та же пыль. Интеллигент как-то рассказывал, что пыль на Луне называется… забыл. И ее там не на два пальца, а местами все десять метров, три этажа. В такой пыли что-нибудь уронишь – и всё. Особенно, если себя уронишь.
– Реголит! – вспомнил Слава, и потянулся к свежей пачке.
Зачем поднимать с пола, когда вокруг сплошные патроны, как на поле чудес. Посадил Буратино полмагазина, и выросло дерево цинков, никакого дефицита теперь.
– Реголит, – согласился Лешик, и легонько стукнул ножкой по пыльному полу.
След остался такой же, как от лапы Армстронга. Не того, что «Гоу даун Мозес», а того, что «маленький шаг всего человечества».
Рация щелкнула пару раз, кто-то забавлялся с тангентой. Слава с Лешиком переглянулись:
– Что? – спросил Слава.
– Сейчас пойдем, – спокойно сказал Лешик.
Перед прыжком он всегда становился удивительно спокоен. Чем спокойнее Лешик, тем ближе прыжок, вот же чуйка у пацана. Слава посмотрел на результаты своего труда: восемь набитых рожков… неплохо, неплохо. И когда успел-то.
– Есть! – воскликнула рация.
Это Малыш отработал. Но в рацию кричал, конечно, не он. Малыш парень терпеливый, продуманный. Никуда не торопится, лежит под крышей, улыбается чему-то своему. Они с Интеллигентом были похожи, кстати. Малыш тоже книжки любил.
– Леший! – позвала рация, – Леший, на выход!
Слава с Лешиком переглянулись. Самое, как говорится, «не время», чтобы на выход. Малыш-то отработал, но выбираться из подвальчика и менять дислокацию самое не время: там, наверху, еще танчик чужой болтается, и несколько штук «немцев» пасется. Не то, чтобы очень большая толпа, но на пару ненужных смертей по сусекам наскрести хватит. И как раз перед прыжком совсем не время снимать бойцов с позиции.
– Кому спим? – поинтересовалась рация, – Бегом на выход! Оба!
Ежу понятно, что оба. Встрепенулись, прокашлялись, побрели под землей из подъезда в подъезд. Хорошее путешествие, интересное: приторное густое тепло от развороченной канализации, шмотки и старая мебель из клеток, нажитая непосильным трудом жильцов этой многоэтажки. Наживали, наживали, да и смылись в эвакуацию. На кой ляд наживали, спрашивается. Голубиное дерьмо в ассортименте, выпотрошенная изоляция от кабелей, битые лампочки, поломанные детские коляски… о, телевизор ламповый, надо же! Раритет.
Раритет, реголит, репутация, реверанс, ренессанс, ресторанс, ресу… ресту… блин… реструктуризация, о!
– Топай, – подтолкнул в корму Лешик, и Слава прибавил ходу.
У крайнего подъезда обрадовались: невысокий туннель теплотрассы никуда