Подмарка. Светлана Чернавская
вокруг разлетелись и лен одичал. Может, нынешние заросли одуванчиков – это потомки одуванчика кок-сагыз, который в войну и после нее культивировали на полях для получения каучука? Бабушка рассказывала, а ей тоже кто-то рассказывал, что в некоторых колхозах его выращивали, каторжный был труд. Некоторые умельцы дома вываривали корешки этого каучуконоса, опускали в отвар валенки – получались калоши…
Хозяйство
Самый большой приусадебный участок на Подмарке был у нас, поскольку землю «нарезали» на два хозяйства: бабушка с тетей Наташей – это считалась одна семья, а мама и я – другая фамилия, другая семья. Всего 50 соток, полгектара. Картошки сажали целое поле, это основная еда в деревне, еще и скотине, и на продажу – сдавали на Чернавский крахмалотерочный завод по две копейки за килограмм. Помню! Крахмал из местной картошки шел на экспорт. Капуста, свекла кормовая, красная – буряк, редька, морковка, огурцы, помидоры… Помидоры бабушка называла баклажанами, откуда-то взяла такое слово, ведь настоящие баклажаны сроду не видела, их у нас не выращивали. Наверное, подцепила от дяди Коли, когда тот приезжал в гости с Донбасса.
Если честно, огород занимал площадь на две сотки больше нам полагающейся, каждый год являлся землемер со своим аршином – измерительным инструментом в виде буквы «А», – перемерял и грозился лишнее «отрезать». Землемер – высокий и худой, шагал широко и сам был похож на циркуль, бабушка ворчала: «Чертов протягалень идет» – и убеждала его, что в концах участка, там, где трактор разворачивается, мы ничего не сажаем, хрен растет – так ведь не выведешь, а тыквы самосевом… Землю пахали трактором – у колхозного бригадира Чибрика просили технику с трактористом; вручную, лопатой, вскапывали только в саду под бахчи. Работы на земле невпроворот: разбрасывать навоз, сажать, поливать, бороться с сорняками, убирать урожай. Поливали водой из ручья, таскали ведрами до кровавых мозолей. С наступлением жары бабушка каждое утро, приложив ладошку ко лбу козырьком, вглядывалась в небо в сторону Пречистено, оттуда приходил «наш» дождь, и вздыхала: «Эх, дожжок нужен!» Когда на горизонте показывалась долгожданная темная полоска – радостно объявляла: «Замолаживает!» А тут такая напасть появилась – колорадский жук, которого тогда травить было нечем, просто собирали и уничтожали. Кому все это делать? Бабушка старенькая: в 1961 году, когда я появилась на свет, ей уже исполнилось 66. Тетя Наташа еле ходила – инвалид 1-й группы, я маленькая… Вот мама в основном и вкалывала в домашнем хозяйстве по вечерам после работы да в выходные. И траву на сено косила, где только можно, мы с Тёней его ворошили и сгребали в стожки. Еще и гектар сахарной свеклы в колхозе брала: протяпать, убрать, сдать урожай, чтоб деньги получить и сахар. У меня тоже имелась своя мини-тяпка, дядя Коля сделал, и я ею в грядках ковыряла. И колорадских жуков мне поручали…
Дядя Паша после переезда наведывался вначале часто – у него тут пчелы