Все в лес пошли… (сборник). Хумаюн Ахмед
она много выпила.
На обратном пути Анис не произнес ни слова.
Рано утром, надев куртку и взяв лопату, Амин вышел на улицу. Подъездная дорожка была занесена снегом. Если ее не расчистить, машина не сможет выехать. Жуткий холод – даже глаза жжет. Пронизывающий ветер. И хотя нос и рот закрыты, кажется, что ветер и холод все равно как-то проникают внутрь. Амин несколько раз откинул снег лопатой и устал. Старость не радость. Не мог он уже, как раньше, работать. Пришло время уйти, вот-вот пробьет его час. В этот раз предстоит длинная дорога. Место назначения неизвестно. Амин тихо вздохнул. Была б здесь Рунки, не пришлось бы так напрягаться. В мгновение ока она бы раскидала снег и вывела машину, а потом начала бы бегать вокруг, лепить снежки и кричать: «Сейчас брошу в тебя, папа! Увидишь, какая я меткая!» Дочка-то совсем сорванец.
Нет, неверное, Рунки сейчас уже не сорванец. Амин, чтоб отдохнуть, прислонился к гаражу и тут увидел, что Рахела стоит на веранде второго этажа, закутавшись лишь в белую шаль. Ну кто стоит на таком холоде в одной шали? Вот сляжет с пневмонией, что тогда? Рахела сверху позвала: «Иди чай пить».
За чашкой чая Амин почувствовал себя неважно – стало трудно дышать. Но он ничего не сказал.
– Сегодня особенный день, – сказала Рахела. – Помнишь?
– Нет.
– Сегодня день рождения Рунки.
Амин очень удивился. И как это он забыл об этом. …Уф, как же тогда было трудно. Все занесено снегом. По улицам не проехать. А тут у Рахелы начались схватки! Он решил «скорую» не вызывать, сам повез жену. На Пятнадцатой улице подобрали Нишанатха-бабу – ну и перепугался он тогда: даже пот у него на лбу выступил, несмотря на холод. Вдруг Рахела проговорила: «Мне кажется, все может случиться прямо в машине». «Матушка, – ответил ей Нишанатх, – молись богине Кали и не шуми». Тут Рахела запротестовала: «Кто мне Кали? Не знаю таких…» В этот момент машина заскользила и съехала в кювет. Ух, натерпелись же они страху!..
– Налей мне еще чашку, – попросил Амин.
– Тебе что, плохо? Ты весь вспотел.
– Нет, все хорошо.
– Я хочу заказать торт, чтоб отпраздновать день рождения Рунки, – сказала Рахела.
Амин удивленно посмотрел на нее. Рахела опустила глаза:
– Я, ты и Нишанатх-бабу.
– Хорошо.
– Я была несправедлива к Рунки, – тихо проговорила Рахела.
Амин не ответил. Рахела продолжала:
– Мы ее воспитывали по своему образу и подобию. Не разрешали ей в походы ходить, с мальчиками встречаться.
– Оставь это все.
– Живя в Америке, пытались воспитать бенгалку – ну скажи, что это такое?
Амин молчал.
– Вчера ночью я видела Рунки во сне. Будто я с ней приехала навестить тетю. А тетя и говорит: «Рахела, твоя девочка разговаривает на чистом бенгальском, а ты говорила, что она не знает языка»… Ты помнишь тетю?
– Нет.
– На нашу свадьбу она подарила тебе перстень с жемчужиной, перстень оказался тебе велик, тетя это увидела и разрыдалась.
– Вспомнил. Такая крупная