Жизнь, которая словно навечно. Анастасия Рубанова
глаза, сделала глубокие вдох-выдох и с улыбкой на лице и трепетом на сердце шагнула в комнату чревоугодий.
Благоговейный восторг Катерины сменился на неприкрытое разочарование, когда вместо стола, заполненного, как накануне, всевозможными яствами, она застала за ним лишь вальяжно курящую миссис Бристоль. Девушка искренне верила, что предстанет к завтраку раньше всех – под взглядом бабушки она могла только невольно дергаться, не говоря уже о поглощении пищи. Но если Рудковски и баловалась привычкой подняться рано, Агата, казалось, пробуждалась, едва забрезжит заря. Причем в отличие от немощных стариков, которые просыпаются до рассвета, потому что на пару с ними устаревают и их биологические часы, ранний подъем миссис Бристоль был многолетней привычкой.
Стоя промеж навевающего мысли об одиночестве стола, на противоположном краю какого ютилась такая же одинокая женщина, и длиною почти во всю стену окон, что пропускали первые лучи солнца, девушка ощущала себя горной ланью – хищник загнал ее в смертоносную долину. Ущелье, еще недавно питавшееся властью ночи, медленно избавлялось от робости перед тайнами темноты и мрака. Оно наполнялось утренним светом, который обнаруживает картину во всей ее полноте, а значит, рассеивает страх перед до сих пор неизвестным.
Катерина смотрела на миссис Бристоль, не лишенную грациозности движений даже в таком простом действии, как курение, и слепла от ее сияния. Казалось, свечение проступает не от окон, а от самой женщины. Помимо сигарет рядом с миссис Бристоль стояли той же изящности бутыль вина, искрящегося при отовсюду льющемся свете, и бокал – гостиница для того же напитка.
– Доброе утро! Простите, я помешала. Я не знала, что Вы так рано встаете, – Катерина сочла невежливым вторжение в бабушкину зону недозволенного, а потому решила приукрасить нахальство старой как мир вежливостью.
На лице миссис Бристоль проступила загадочная улыбка, но смотрела женщина не на внучку, а куда-то в стену. И Катерина, повинуясь инстинктам, мельком проверила, нет ли там чего волнующего.
– Чем раньше я проснусь, тем дольше проживу, – выдав конструкт из нелепости и мудрости одновременно, миссис Бристоль еще сильней заулыбалось и жестом пригласила Рудковски за стол. Девушка и не думала ей перечить.
– Ну что, Катерина, готова ли ты сегодня попробовать новое?
Женщина взгромоздила оба локтя на поверхность стола, одной рукой раскачивая наполовину выкуренную сигарету, а кистью второй подпирая локоть первой. Рудковски присела рядом, и, словно этот промежуток не являлся достаточной близостью, Агата к тому же наклонилась в сторону девушки.
– Пускай новое ко мне готовится, – слегка самоуверенно произнесла Катерина. – Я только позавтракаю, и моя энергия его задавит.
Миссис Бристоль захохотала. Рудковски подумала, что причиной тому послужила уверенность девушки в своей персоне. Она ошиблась.
– Дорогая, пищу не следует поглощать авансом. Завтрак необходимо