Сначала было Слово. Благословленному. Velikaya Lives Lui Braun

      Энергий полные заряда,

      Лучи поверхность пробивали

      Сверх электрическим разрядом.

      И на техническом рисунке Зимы,

      Едва заметные наброски,

      Наметкой новою легли.

      Все очертила контуры границ,

      Наметила края,

      Так начинала обновлять себя земля.

      Проснулись разом все вулканы,

      Открыли лавой свои чаны,

      И пики гор надели сразу,

      Парчи горящей сарафаны.

      Вода волною поднималась,

      Шла на дома людей тараном,

      Чтоб смыть с поверхности земли

      Её открывшиеся раны.

      «Болит оно, иль не болит?»

      Ее юдоль, в себе хранит.

      На грудь Зимы упали стразы

      Кусками колотого льда,

      И лед шипит, и снег пылает от огня.

      – Мороз, Мороз! – Кричит Зима,

      И нанизает бисеринки,

      Иглицей тычет в сердцевинки

      Снежинок – белых балерин,

      И пришивает маргерит

      На сборки пышные шопенок,

      Пораспошила за бесценок,

      Все самоцветы да парча,

      Размахом с барского плеча,

      Пораздала.

      Приштопала к корсажной опояске

      Из бусинок жемчужный ряд,

      Пускай глухою полосой пройдется град.

      И снег упал зернистою крупой,

      Он ливнем шел, как будто дождь косой.

      Потом крупа у лесополосы,

      Раскрыла почкой свои листья – типсы,

      И каждая зернистая крупинка,

      Преобразилась, стала, как снежинка.

      Худыми ножками дрожа,

      На цыпочках пуант,

      Сплелись танцорки в полотне

      Подвязкою – воздушный бант,

      Собой украсив круг пяло.

      Кому назначено оно?

      Шьет, ничего не говорит,

      Все в сердце ледяном хранит,

      Лишь только нерв, струной натянутой дрожит,

      Да месть холодным пламенем пылает, горит!

      Болит оно, иль не болит?

      Эмоций – ноль,

      Взгляд ничего не выражает,

      Все при себе, ее юдоль.

      Она, как в раме из багета,

      Изысканного изразца, – Царица!

      В мехах из белого песца,

      Морозного пера жар – птица,

      Живой гравюрою стоит.

      Вуаль застыла на багете —

      Фатина сеть в молочном цвете.

      Ухмылкой сомкнуты уста

      Поличья, что глядит с холста.

      Стреляет зорко острый глаз,

      Мерцает россыпью алмаз,

      Пролился тысячью мечей

      В лучах дисперсии своей

      На чудное пяло,

      Очарование одно!

      Дано лишь ей одной оно.

      Всего лишь жест, намек, нюанс,

      И снова тучами несется,

      Откуда только снег берется?

      Весь лес отвесил реверанс,

      Стряхнул с главы у ног ее,

      Снежинок хрупкое стекло.

      Да, есть такое, развлекло!

      Чуть – чуть совсем смягчило