Германия: философия XIX – начала XX вв. Сборник переводов. Том 5. Номинализм. Валерий Алексеевич Антонов
трудности были полностью устранены теорией отбора. Будучи конечными продуктами ряда событий, длившихся миллионы лет, те формы, которые в противном случае пришлось бы рассматривать как гиперфизические образы неких идей, оказываются доступными механическому пониманию и объяснению, а осознание присущей организмам изменчивости, которая при определенных условиях позволяет одному виду превращаться в другой, делает идею потусторонних, формирующих идей совершенно устаревшей. Таким образом, понятие вида перестало быть метафизическим или, выражаясь языком Канта, конститутивным принципом объяснения природы; вместо идеального вида физический индивид признается реальной основой всех конструкций и преобразований в органике.
То, что дарвинизм в особенности должен сделать номиналистическую точку зрения победоносной, уже подчеркивал прекрасный ботаник Шлейден, известный также как сторонник философии Фриса, в лекции о «Происхождении видов», в которой он выразил надежду, что новейшие научные исследования освободят нас от последнего остатка реализма, то есть от теории видов, в которой, по его мнению, все еще находились Кант, Фрис и Апельт. Ведь и эти мыслители все еще придерживались предрассудка, что несубстанциальность понятия, которую они утверждали во всех областях (?), не имеет места в природе (?), что здесь скорее понятие вида имеет объективное, реальное значение; они попытались бы построить «полуметафизический закон природы» в законе спецификации, согласно которому понятиям вне «субъективного, изменчивого представления» соответствует нечто «фиксированное и реально существующее». В этом случае взгляды Фриса также противоречили бы номинализму, практикуемому в современной науке. Однако создается впечатление, что прекрасный автор «Новой критики разума» и «Математической философии природы», чей точный образ мышления посреди романтических спекуляций его эпохи заслуживает всяческих похвал, был жестоко оскорблен своим учеником. Можно пока не обсуждать, требует ли предположение о законе спецификации, выражающемся в природе, реалистической концепции и в какой степени; здесь можно высказать лишь мнение Фриса о значении самого этого закона и тем самым кратко охарактеризовать позицию мыслителя, который, вероятно, заслуживает не меньшего внимания, чем Шеллинг и Гегель, по вопросу о номинализме и реализме. То, что Фриз представляет спецификацию как объективный закон природы в смысле универсального определения индивида общими идеями или типами, решительно неверно; он не только прямо заявляет, что мы используем законы гомогенности, спецификации и непрерывности форм
«могут быть использованы только логически для расположения понятий, не предъявляя к самой природе претензий, выходящих за рамки эвристических максим»;
Он также отрицает объективную реальность общих принципов, выходящих за пределы отдельных явлений и определяющих их, под которыми часто понимают законы