Между двух имён. Антология обмана. Книга 1. Влада Жнецова
такой, пахнущий горелым маслом и жиром, но разбился, когда он невзначай напоролся на оленьего вожака. Только стёкла и звякнули – светоч погас, опалив руку, а Вальтер, никак себя не сознавая, увернулся, и рог благородного, но рассвирепевшего зверя прошёл по касательной, легонько полоснув заскорузлую ладонь. Повезло, что не пронзил руку насквозь, иначе пришлось бы попрощаться с охотой на долгие месяцы.
Джейн нравился этот ночник. С резной ручкой в форме цветочного лепестка, с запахом, из-за которого слегка кололо в носу. Раньше масляной аромат дополнял сказки и истории Сесилии, которые её дочь слушала так же внимательно, как и сейчас. Стоило рассказу прерваться, и девочка встрепенулась, открыла глаза и озадаченно выгнула брови.
– Я не сплю, – запротестовала она и, стиснув челюсти, зевнула, не размыкая губ. Её лицо вытянулось, глаза подёрнулись алой дымкой усталых, заспанных слёз. Блеснув тусклыми огоньками, они скатились по бледным щекам. – Где живут эльфы? Где – хар’огцы?
Джейн задала вопрос необычайно серьёзным тоном, вся подобралась и съёжилась, как мышь-полёвка, прячущаяся от голодного хищника. Она не собиралась отступать и намеревалась познать всю истину, разом вместив её в свой детский ум. Лишь благодаря витиеватой речи Сесилии, её умению любую быль перекраивать на свой лад, перекладывать на мифологический манер, маленький черепок донельзя любопытной Йенифер не трещал по швам. При этом истории, искусно поведанные Сесилией, не сравнить было со сказками, хоть они и изобиловали волшебными описаниями, из-за чего отчасти походили на красочную фантасмагорию.
Стук ложки о гладкие стенки глиняной чаши отвлёк эльфийку. Вальтер доскребал остатки нажористого рагу. Услышав, что Сесилия замолчала, он замер, в молчании склонился над тарелкой и стал доедать тише, неторопливо помешивая остатки бульона. Сесилия улыбнулась: знала ведь, что муж любит есть громко и со смаком, так, чтобы за ушами трещало, а ложка ритмично билась о края плошки. И ей льстило, что из уважения к ней, ради истории и спокойного сна их дочери Вальтер присмирел, даже не стал прихлёбывать гущу, как делал это обычно.
– Запомни: твоя мать – чистокровная эльфийка, рождённая и выросшая в самом Авелинеле, – высокопарно подытожила Сесилия, пригладив растрёпанные волосы дочери. Её изумрудные, цвета свежей листвы глаза на мгновение озарились серебристым сиянием, погасшим много лет назад. – Именно такое название носит столица нашего народа…
Глава 4
**
Светом смертных земель, Зеницей мирского Ока, воплощённым средоточием тысячи солнц раскинулся жёлто-молочный град, взращённый удалью и терпением архитекторов, которые возводили свою обитель, преисполнившись силой и благословением своего покровителя. Утратив величественную бесплотность и приняв обличье уязвимого странника, Авелин снизошёл по лучистым струнам, протянувшимся в тот давний день поперёк ясного небосвода, и каждый его шаг сопровождался нежным пением арфы. Она была незрима и незаметна простому взору, но