Между двух имён. Антология обмана. Книга 1. Влада Жнецова
Количество глаз у причудливых существ разнилось: один хар’агнец глядел на мир тремя зеницами, другой – пятью. Чуткие и проницательные особи так вовсе могли отличиться дюжиной очей на вытянутой около-лошадиной морде. Мелкие отверстия, в которых горел янтарь, скопищем зияли на месте единых глаз. Зрачки юрко бегали, выискивая друга или врага. Было в этом взгляде что-то завораживающее и в то же время отталкивающее, внушающее страх и отвращение. Не было ясно, в какие именно глаза смотреть, так как их зачастую было много. Они рассыпались рябиновым огнём, и от их взора ничто не ускользало. Зеницы двигались хаотично и быстро, словно рой мошек, налетевший на синюю плоть. Особенность хар’огцев притягивала и влекла, но иногда было сложно сопоставлять отвратительно-прекрасную красоту их звериных обличий с тем очарованием, что скрывалось под шкурой животного.
Хрупкие, окутанные аурой святости образы были подобны грёзам, видениям из сна, поэтому любование ими неизбежно оборачивалось липким холодком, лижущим в спину – творения Хар’ога были так же величественны и изящны, как эльфы Авелина, но их лица будто всегда закрывала маска. Статичная, стянутая вечной красотой и правильностью черт.
– Но, заверяю, увидев этого зверя, ты вовек не забудешь его благолепия, – Сесилия устало вздохнула.
Ей предстояло рассказать последнюю на сегодня историю.
– Как было заведено, название столицы хар’огцев происходило от имени их Бога и Покровителя, Хар’ога…
**
Глава 5
И был это город, со всех сторон окружённый озером с кристально чистой водой, которому не было видно ни конца, ни края, словно морю, бурлящей синью раскинувшемуся у просоленных берегов. Озеро же, широтой и глубиной превосходящее все другие водоёмы, будь то озерца, реки, заводи или покинутые болота, сверкало жемчужной белизной, а рубиновые водоросли, укоренившиеся на его дне, розоватым заревом разливались на зеркальной поверхности спокойных вод всякий раз, когда солнце проникало в лазурную толщу.
Волшебное озеро питало земли, простирающиеся вокруг него. Трава зеленела пышным настилом, всюду шептались между собой цветы, их яркие головы покачивались на лёгком ветерке, и хрустальный перезвон тонюсеньким голоском вечной оттепели разлетался по округе. Озеро прозвали Хрустальным не только за песнь причудливых растений, прозрачных и хрупких, будто стекло; не только за ясность студёных вод, но и за диковинную живность, облюбовавшую изумрудные поляны и сочные луга, которые разверзлись поблизости.
На водопой к чистейшему зеркалу, что ночами всматривалось в звёздное небо, а днями отражало лик милостивого Солнца, сбегались юркие и игривые стеклолени – зверьки невиданной красоты, полностью оправдывающие своё название. Они походили на копытных и рогатых животных, служащих охотничьей дичью в землях людей, но были крошечными, в вершок ростом. Их шерсть была гладкой, прилизанной и излучала слабое серебристое свечение. Оно и породило легенду, что Боги сотворили этих умильных существ