Между двух имён. Антология обмана. Книга 1. Влада Жнецова
сам ты её расчесать не можешь? – спокойно спросила Сесилия, но на последнем слове в её голосе звякнула сталь. – Я, как видишь, занята. Или совсем со своей охотой забылся?
Она постучала половником по краю котелка, стряхивая капли бульона и кусочки овощей.
Вальтер молчал.
– Совсем со своей охотой забылся, я спрашиваю? – уже резче повторила Сесилия, взглянув на мужа. Она приподняла уголки губ, и её тёплая, немного кокетливая улыбка никак не сочеталась с холодом её речи.
– Нет, что ты начинаешь? – вздохнув, отчеканил Вальтер. Он ссадил Джейн со своих коленей и, поднявшись, окинул комнату взглядом в поисках гребня. – Ладно. Чем ты предлагаешь её расчёсывать?
Суп громко забурлил, Сесилия натянула на изящную кисть безразмерную прихватку, схватилась за ручку котелка и сняла его с огня, но языки пламени всё же хлестнули её предплечье.
– В тумбе возле нашей кровати, – натужно прошипела она. – Гребень всегда лежит там, – добавила уже тише.
Гребень всегда лежал там, но Вальтер не потрудился запомнить. Брал ли он слова своей супруги во внимание хотя бы раз?
Сесилия понуро склонила голову. Прославленная чародейка превратилась в кухарку и посудомойку, обречённую хранительницу очага, ставшего символом бремени и несвободы.
– Понял тебя, моя командирша! – басом взревел Вальтер, вытянулся по струнке и приставил ребро ладони к виску. Искренне улыбнувшись, он слепо внял женской тоске, ласково щёлкнул дочь по носу и направился к прикроватной тумбе.
Джейн чихнула. От руки отца привычно пахло порохом, и этот запах, тяжёлый, необъяснимо зыбкий и запоминающийся, ей не нравился. Прочищая дуло ружья шомполом, Вальтер нередко марал в чёрном нагаре руки, которые затем обмывал наспех и вытирал о штаны.
Выверенным движением Сесилия разлила суп по тарелкам и опустила деревянный черпак в котелок. Её изящные пальцы порхали над полными чашами, словно играя на невидимом музыкальном инструменте, и с них сыпалась соль, добавляющая простецкому супу жалкую долю изысканности, в которой так нуждалась эльфийка. Она скучала по своему дому, по начищенным до блеска улочкам, вдоль которых тянулись золочёные строения и прилавки, пылающие огнём ярких фруктов и овощей; по фигурным фонтанам, низвергающим струи воды и днём и ночью, в особенности по статуе двух влюблённых, чьи точёные фигуры окружал причудливый синий узор, бьющий из-под земли; по архитектурной вычурности и помпезности, не свойственной людским городам; по безграничной свободе и прыжкам через костёр, когда пламя облизывало щиколотки, грозя подпалить подол батистового сарафана.
Лёгкое дыхание Сесилии прервалось. Машинально помешивая похлёбку в первой тарелке, она набрала грудью воздух и печально выдохнула, изнемогая от внутренних противоречий.
Позади лепетала малышка Йенифер, за ней гонялся Вальтер, сжимая в широкой ладони небольшой гребень с частыми зубчиками. Деревянная ручка была инкрустирована янтарём. Сесилия обернулась, равнодушно