Между двух имён. Антология обмана. Книга 1. Влада Жнецова
заострённое ухо, сипло зевнула, и воздух обжёг её пересохшее горло, из-за чего во рту появился странный привкус чего-то затхлого.
Причмокнув губами, Джейн приподнялась, руками упёршись в мягкую перину, и мутным взглядом посмотрела в окно. Было светло, как летним утром, и всюду царила атмосфера покоя и ласковой лени. Худые ручки отяжелели, согнулись в локтях, и Джейн снова припала спиной к кровати. Лишённая всякого желания вставать, она чувствовала себя неподъёмной, и только вкусные яства, вроде сдобной булочки, рыбного пирога, наваристой похлёбки или творога с сахаром, могли заставить её оставить мягкое лежбище. Живот голодно заурчал, от мыслей о сытном завтраке его низ сковало зябким морозцем. Джейн поняла, что согласится и на грибной суп, который ей не особо-то нравился, лишь бы заполнить холодную пустоту.
– …Да ты что? Очень жаль лошадей, – фраза Сесилии утонула в треске разожжённого очага. Тлену углей аккомпанировал мерный стук ножа о разделочную доску.
– Мост был гнилым, – пояснил Вальтер и усмехнулся. – Этот остолоп и впрямь думал, что он не обвалится? Вот пусть теперь ищет свои ковры на дне речки, – он тяжело опустил большую деревянную кружку на стол. Она предназначалась для пива и эля, но Вальтер пил из неё всё, чего только желала его душа: и чай, и кофе, и, конечно же, брагу.
Сесилия громко вздохнула и продолжила шинковать луковицу. Её глаза не слезились, даже не покраснели – сказывалась хоть потускневшая и заметно угасшая, но всё же связь с божественным наследием Эльфов Авелин.
– Прям с повозкой, говоришь, всё ко дну пошло, – задумчиво протянула она и сказала что-то ещё, но шипение душистого варева заглушило её мелодичный голос.
Джейн свесила ноги, шаркнула босыми ступнями по прохладному полу и потянулась, сомкнув руки над головой. Она улыбнулась новому дню и почесала затылок, пальцами зарывшись в косматые волосы. Они слиплись, сплелись между собой, отчего походили на гнездо ласточки, которое девочка нашла по весне в преддверии летней поры. Заинтересованным детям свойственно творить глупости, вот и Джейн не стала одарённым исключением: через несколько недель из плетёной люльки раздались пищащие голоса милых желторотиков, которые голодно открывали рты, дожидаясь кормилицы. По-пластунски ползла Джейн по крепкой ветке, протягивая руку к гнезду, оставленному изящной птичкой с обратной стороны дома, под резным навесом. Она запустила руки в колыбель из веток и пуха, погладила жалких птенцов, со смесью умиления и отвращения глядя на них: желторотые и незрячие создания не были покрыты перьями, их голые брюшки отливали неприятным розовым цветом, поэтому Джейн, скривившись, вернула беспомощных детёнышей на место. Она умерила своё любопытство и больше не беспокоила птичье семейство.
Вспомнив о жёлтых ртах и тонюсеньком визге, Джейн наспех пригладила лохматые волосы и сонно побрела к родителям, принюхиваясь к аромату еды, который нередко въедался в одежду, из-за чего от неё целый день