Дубовая рубаха. Никита Демидов
мать – но за ними глаз да глаз.
– И не говорите, такие иной раз шалуны встречаются, что всю голову себе изломаешь с ними.
Угроза была отвращена и Фон Бок закрыв за женщинами дверь, дал антраша и направился к нам, собравшимся в коридоре и еще не верящим в правдивость свершившегося.
– Ну ты и мастак! – воскликнул я – Говорил же тебе, что это сработает!
– Да я и не сомневался даже, – самодовольно проговорил Фон Бок – зря я что ли в театральный кружок ходил по-твоему?
– Так выпьем же за это!
– Ура!
8
Как глаза обращенные к солнцу имеют предел выносливости, так и человек вынужден брать отдых от кутежа, до тошноты вращающего его в своем безумном танце. В нашем притоне период затишья обыкновенно наступал после трех дней безудержного веселья, не прекращающегося ни ночью ни днем, не знающего ни сна, ни пощады. Словно потерпевшие кораблекрушение, мы отдавали жизнь свою на волю волнам свирепого моря, подбрасывающих нас то к самым небесам, то ввергающим наши хрупкие тела в самую бездну. И кто бы мог с уверенностью ответить, что нам сулит такое опасное путешествие? Ведь известно же, что когда человек накидывает седло на щетинистую спину стихии, может случиться все что угодно.
То ли так было предначертано Богом, то ли нам просто везло, но шторм постепенно затихал и слабо покачивающиеся волны выносили нас, обессиленных и ничего не понимающих, на берег, где каждый мог отдохнуть и по возможности прийти в себя. Притон на время пустел и во всех комнатах воцарялась атмосфера сонная, вязкая и отвратительно липкая от винных испарений, пропитавших обои, а с ними заодно и стены. Впрочем и само убранство квартиры в которой проводились упомянутые мной вакханалии, даже если не брать в расчет хаоса в ней царящего, производила в человеке впечатление схожее с тем, какое можно испытать глядя на огромную, жирную личинку жука-геркулеса. Все здесь было каким-то замызганным и гадким, к стенам было страшно прикоснуться, а пол который подметали и мыли не более раза в месяц, большую часть времени представлял собой нечто непроходимое из-за разбросанных повсюду пустых бутылок из под вина. Кухня, на которой готовилась пища самая скудная, являвшаяся своеобразным попурри из продуктов дешевых и даже вредных, была вся в грязи, постоянно двигающейся и стремящейся вырваться в окно, стекла которого были безнадежно желтого цвета, от жира на них осевшего. Мебели практически нигде не было, лишь в одной из комнат стояли две койки, да небольшая тумбочка, в которой владелец квартиры хранил свои скудные пожитки. Выходя из этого помещения, гордо именуемого спальней вы оказывались в коридоре, всегда темном из соображений экономии и ведущим в некоторое подобие залы, абсолютно пустой, с ободранными на стенах обоями и полом заваленным всяким тряпьем, служившим постелью для притомившихся гуляк.
Но таковым притон бывал лишь в периоды затишья, когда здесь не было горланящих и смеющихся людей которые хоть как-то сглаживали его убогость своим присутствием.