Блуждающий. Мария Валерьева
сморщилась и бросила: – Не хочу о нем. Давай о другом.
– Дальше спрашиваешь ты, – аккуратно напомнил я.
– Как вы с другом познакомились? – все еще в отвращении к себе, спросила Тоня.
– Приятно, что тебе это интересно, – в шутку сказал я, надеясь, что Тоня улыбнется.
– Ты же просил вопрос. Вот, пожалуйста. Отвечай. Мне неинтересно. Но ты же хочешь рассказать именно об этом. Рассказывай. Или ты не хочешь играть?
Я принял это за оскорбление – невозможно же отказаться от игры, в которую сам играть и предложил. Это ведь некрасиво и неприлично. И ответил:
– Мы учились вместе с первого класса. Подарили букеты директору на первое сентября, сели за одну парту, на второй день разбили горшок цветочный, получили по выговору и как-то сдружились. Потом все годы вместе просидели, вместе на физкультуре бегали, из школы ходили. До сих пор дружим. Хотя, у нас и не так много общего.
– И это вся история? – удивилась Тоня и одарила меня злым взглядом.
– Ну, это же просто дружба.
– И все так просто? Просто сели, просто разбили, просто сдружились? Никаких даже испытаний? Никаких трудностей?
– А как же должно быть? Это ж дружба.
Она не ответила, но задала новый вопрос:
– И что же такого в твоем друге, что вы до сих пор не рассорились?
– Он очень… Он всегда готов к веселью. Иногда Костик вытаскивает меня на улицу, когда я очень не хочу этого, а потом понимаю, что прогулка-то мне и была нужна. Нам вместе весело, Костик умудряется развеселить и меня, и себя. Он понимает, никогда не обвиняет и всегда поддерживает. И в школе поможет и отмазку какую-то придумать, он вообще умный очень. На врача будет учиться. Мы друг за друга горой, всегда поможем. Так и дружим.
Я вдруг почувствовал острую нужду задать ей тот самый вопрос, задавать который мне запретили. Но отчего-то понял: если не сейчас, то никогда.
– Тонь, а какой он, твой друг? Почему он такой плохой?
Мой вопрос почему-то поставил ее в тупик, а не разозлил. Тоня грустно хмыкнула, отхлебнула энергетик. Она даже не выпустила его из рук, продолжила держать банку тремя пальцами, а двумя – вести. Как настоящий гонщик.
– У меня… Последними у меня было двое друзей. Один был большим, чем просто другом. Хотя, и другого тоже язык другом не повернулся бы назвать.
– Это была особая дружба какая-то?
– Ага, особая, – хмыкнула она и потонула в задумчивости. – Мы очень близко дружили. Так, наверное, и не дружит никто, как мы дружили. Душами дружили, не меньше.
Я прямо-таки видел, каких трудов ей стоило открыть рот.
– А почему вы поссорились?
– На то были причины.
– Какие?
– Не многовато ли вопросов для одного болтуна?
Я поднял руки в примирительном жесте и дал ей возможность задать свой вопрос. Но вместо этого Тоня, словно превратившаяся в кого-то другого, очень тихо ответила:
– Если вкратце, то мы напарниками были. Вместе работали, вместе отдыхали, вместе… Да многое вместе. Ничего мы не скрывали друг от друга. Но когда-то они слишком многого