Блуждающий. Мария Валерьева
Люди ведь любят слушать о чужих похождениях, не так ли?
Я смог рот открыть только, когда Тоня отвернулась. И на душе сразу легче стало, как увидел, что она вновь стала прежней.
«Переволновалась, наверное», – подумал я в успокоение. И решил все-таки рассказывать.
Мою бывшую девушку звали Катей, и поссорились мы из-за какого-то сущего пустяка и расстались, не успев сойтись по-человечески.
В отличие от всех моих друзей, которые о бывших девушках высказывались враждебно, у меня воспоминания о Кате не вызывали никакого отвращения – она была очень классной девчонкой. Низенькой, с щечками-яблочками и очень даже симпатичной, хотя красавицей ее назвать нельзя. Она вся усыпана веснушками, а на курносом носу, на самом кончике, есть родинка. Волосы у нее черные-черные, словно она окунула их в чернильницу, а губы всегда липкие и пахнут клубничным блеском. Катька вечно хохотала и шутила, а юмор ее не понимал никто. Мне же, семнадцатилетнему парню, в любви ничего не смыслящему, она казалась очень даже смешной и милой. Иногда Катя могла говорить такие умные вещи, что я только мог вздохнуть от удивления. А началось все просто: пока другие от Катьки нос воротили, я решил попытать удачу и пригласил ее в кино. И как-то все само собой получилось.
Мы учились в параллельных классах, встречались после школы. Я провожал до дома, тащил ее портфель. Идти недалеко, но были и обходные пути, подольше. И мы ходили только по ним, прячась от горячих солнечных лучей. Потом она оставляла вещи дома и выходила на улицу, иногда даже успевала переодеться в что-то более подходящее, по ее словам, для прогулок. А я даже не обращал внимания на ее одежду. И никогда не понимал, зачем наряжаться. Мы гуляли до вечера, пока на деревню не ложилось покрывало сумерек. Держались за руки, сидели на лавочке. Она клала голову мне на плечо, а я вдыхал клубничный аромат ее волос. Иногда мы ездили в город, гуляли в парке, катались на аттракционах и ели попкорн, кормили уток в пруду. Наслаждались общением до темноты, а вечером, когда уже расходились по домам, – списывались и желали друг другу спокойной ночи. Мы помогали друг другу по учебе, она писала мне сочинения, я всегда решал ее контрольные по алгебре. И вообще нам было хорошо, пусть и недолго.
– И почему вы тогда расстались, если вам было так хорошо вместе? – спросила успокоившаяся и прежняя Тоня, зевая. Она относительно внимательно меня слушала, хотя по ней вообще было сложно сказать, что на самом деле творилось в голове.
Я пожал плечами.
Кажется, на выпускном я сказал или сделал что-то не то. Может, как-то слишком пристально посмотрел на Катькину подружку. Может, случайно пролил на нее шампанское и не извинился. Может, когда-то не ответил на ее сообщение.
Наверное, мы поступили как дети, только что выпустившиеся из детского сада и решившие, что все в этой жизни им уже известно. Нужно было встретиться, поговорить, расстаться по-человечески, а не через смс-ку. Это очевидно. Но все очевидное, к сожалению, начинаешь понимать только когда уже поздно.
А, может, мы просто выросли. Катя хотела учиться, мечтала поступить в университет и стать учительницей, старалась