Абхазия. Это моя земля. Киберпутеводитель. Иван Мордвинкин
никогда не была там. Эта даль меня не привлекает. Мне не интересно, что там за горизонтом, но интересно тебе! И потому я поплыву туда, вернусь и расскажу! Я хочу исполнить твою мечту! И я даже не буду просить у тебя позволить мне это сделать. Я просто сделаю это. Для тебя!
– Как это – ты поплывешь? Ты привязана, забыла? Чтобы развязать эти узлы, нужны тонкие, шустрые пальцы. Я могу орудовать только камнями.
Лодка хитро завиляла кормой.
– Ну… у меня тоже ведь есть секреты, – неожиданно сказала она. – Отпусти-ка меня.
Маяк напрягся и послушно раздвинул объятия. Она сделала несколько непонятных, быстрых движений носом и сдала назад. Он с каким-то необъяснимым замиранием увидел, что веревка осталась привязанной к скале, а второй ее конец, плавно скользнув по ее корпусу, вдруг погрузился в воду. Она торжественно улыбнулась:
– Я уже проделывала такое раньше. Я научилась этому давно, ведь у меня было много времени. Так что, поверь, я смогу исполнить твою мечту!
Она вышла из бухты и очень ловко раскрутила парус. Ветер сразу же наполнил его, радостно приветствуя свою старую знакомую. Парус действительно был в заплатках, как и предполагал когда-то маяк, но сам он сейчас не испытал от этого никакого торжества собственной проницательности, он был поглощен удивлением, граничащим с восторгом. Потом он смотрел, как его лодка, играясь с ветром, носится взад и вперед недалеко от бухты, демонстрируя ему свою прыть, сверкая брызгами, не боясь набрать воды, ничуть не смущаясь отсутствием в ней рулевого. Оказалось, для того чтобы плыть, человек ей был вовсе не нужен. А еще с не меньшим удивлением он вдруг поймал себя на мысли, что про себя называет ее «моя лодка», чего раньше не случалось. Он ведь так и не спросил ее имени, и, вероятно, знай он его, он так же добавлял бы перед ним «моя».
Она вернулась, счастливая и разрумянившаяся, немного поколдовала над свисающей в море веревкой и снова оказалась привязанной.
– Видишь, я смогу! Поверь в меня, пожалуйста….
– То есть ты в любой момент могла проделать такое? Могла отвязаться и уплыть, когда и куда пожелаешь?
– В общем – да.
– А почему не уплыла?
– А куда плыть? А главное – зачем? Когда у меня был хозяин, мое существование и мое передвижение имело какой-то смысл, какую-то функцию. Когда он оставил меня, то все прекратилось. Дело не в том, что он построил новую лодку, а в том, что вместе с этим мое предназначение стало бесполезным и бессмысленным. И вот перед тобой открыт весь простор, но он не нужен тебе, он лишен самого минимального резона. Этот мир, он ведь крайне однообразен. Смена места ничего не решает, когда внутри ты привязан гораздо прочнее всех этих веревок, этих хитрых узлов. А теперь… Теперь я не хочу никуда плыть, потому что мне нравится говорить с тобой. Мне хорошо здесь.
Последняя ее фраза прозвучала как признание, и она поспешила сменить тему:
– Но я