Рождённая на стыке веков. Шаира Тураповна Баширова
но почувствовала свободу, которой у меня никогда не было.
– Вы по имени друг друга называете… так вы не мать и дочь? – спросил Мирза, внимательно рассматривая Бахрихон опа.
– Что Вы! Нет конечно. Как бы это Вам объяснить… мы… жёны, нет… мы женщины одного мужчины, жили в одном доме, я, правда, потом впала в немилость и хозяин милостиво оставил меня в доме прислугой. А Халида была любимицей Турсун бая, родила ему двоих детей. Но… они не выжили, – опустив голову, говорила Бахрихон опа.
Смотреть в глаза незнакомому мужчине, было не положено, но Бахрихон опа украдкой бросала смущённые взгляды на Мирзу.
– Двоих детей? Но… она же ещё сама ребёнок! Когда же она успела? – искренне удивился Мирза.
– Её в одиннадцать лет привели в дом бая, сначала, просто помогала по дому, прислугой была. Потом… хозяин очень сына хотел, ну… наследника. И Халиду повели в покои хозяина. Правда, у неё первая девочка родилась, её… она не выжила. Но хозяин не выгнал Халиду, даже полюбил её, а когда она сына ему родила, он её боготворил, – кинув взгляд на Мирзу, сказала Бахрихон опа.
– Это просто ужасно! Милостивый бай, нечего сказать. Ей в куклы играть, а она детей рожает. Сколько же лет было Вашему хозяину? И где он сейчас? Что заставило вас приехать в Ташкент? – поинтересовался Мирза.
– У нас девочки в куклы не играют, голод, беднота… идут в услужение или, если повезёт, женщиной бая станут. Халиде повезло. А хозяин… его нет, убили. Мы из кишлака от голода бежали, всё лучше, чем сидеть и ждать голодной смерти, верно?– сказала Бахрихон опа.
– Туда ему и дорога. Баям и басмачам не место в мире, где наступило такое время и вся власть перешла народу. Теперь жизнь будет налаживаться. Не сразу, конечно, но наступит день, когда все будут сыты. Равноправие и спокойная жизнь начнётся, – воодушевлённо говорил Мирза.
Но мне не понравилось, что он так сказал о Турсун бае.
– Да у тебя глаза закрываются, девочка. Иди, ложись на кровать, я на стул пересяду. Кровать большая, вместе поместитесь, а я на полу лягу, вот… курпачу постелю и лягу, – вставая с кровати, сказал Мирза.
Я и правда очень устала и жутко хотелось спать. Поэтому быстро легла и закрыла глаза. Но как часто бывает, когда сидишь, хочется спать, а ляжешь, сон пропадает. Думая, что я сплю, Мирза и Бахрихон опа перешли почти на шёпот.
– Сколько же тебе лет? – спросил Мирза, внимательно посмотрев на Бахрихон опа.
– Тридцать четыре скоро. А что? На завод не возьмут? Старая уже? – с волнением спросила Бахрихон опа.
– Какая же ты старая? Красивая. Сними платок, он почти все твоё лицо закрывает. Ты знаешь, что очень красивая? Чернобровая, с большими глазами, белолицая… я ещё в поезде это заметил, – сказал Мирза, не отрывая взгляда от Бахрихон опы.
– Скажете тоже. Красотой сыт не будешь, – смутившись, но всё же снимая платок с головы, ответила Бахрихон опа.
– Нет, нет, правду говорю. Может ты спать хочешь?