Рождённая на стыке веков. Шаира Тураповна Баширова
меня.
– Моя опажон заболела, горит вся и бредит, – ответила я, заплакав ещё сильнее.
– Это Бахрихон, что ли? А что же ты раньше не зашла? Мы же люди, всё- таки, соседи. А вдруг ночью она померла бы? Ты бы так и сидела над ней? А ну-ка, пошли, – сказал сосед, которого звали Григорий.
Я стеснялась обращаться к нему по имени, он был много старше меня, да и русский, язык-то я уже знала, так как в городе говорили в большинстве на русском языке. Я быстро вошла следом за ним в комнату. Григорий подошёл к кровати и пощупал лоб Бахрихон опа.
– Дааа, дело кажется серьёзное. Вдруг воспаление лёгких? Слушай, у меня есть знакомый доктор, старый еврей, он жену мою, Марию, ну ты её знаешь, так вот, он её вылечил два года назад. Тоже высокая температура была. Я попрошу Махмуда, у него арба есть, ты жди, я доктора сюда привезу, Бахрихон трогать не будем, – сказал Григорий.
На то, что Григорий был в майке, я уже внимания не обращала, тем более, мужчины в доме утром всегда так и выходили в туалет и умываться, порой, даже и без майки.
Я кивнула головой, согласившись и он тут же вышел. Его не было часа два, уставшая, ведь не спала всю ночь, я кажется уснула, облокотившись о спинку кровати, над изголовьем Бахрихон опы. Дверь с шумом открылась, разбудив меня, я вскочила с кровати и отошла в сторону, когда в комнату вошёл Григорий в сопровождении мужчины, много старше его, с саквояжем в руке, в поношенном чёрном пальто и шляпе.
– Вот, Самуил Давидович, об этой женщине я Вам и говорил, – сказал Григорий, подходя к кровати.
Бахрихон опа то ли спала, то ли опять была без сознания. Самуил Давидович вынул из кармана пальто очки и надев их, снял пальто и шляпу. Он тут же открыл саквояж и вытащил трубку.
– Подними ей платье, я должен послушать лёгкие, – сказал старый еврей.
У меня глаза на лоб полезли. Я с ипугом посмотрела на доктора и Григория, который спокойно поднял широкое, узбекского покроя, платье Бахрихон опы.
Я отвернулась, стало жутко стыдно.
– Халида, это доктор, а я уже стар, да и жена у меня Сейчас главное, чтобы она выздоровела, брось эти условности. Твоя помощь понадобится, – сказал Григорий.
Пришлось повернуться и ждать, что скажет доктор. А он долго слушал, передвигая трубку, потом поднял голову и посмотрел на меня.
– Эта женщина твоя мать? – спросил Самуил Давидович.
– Нет, но она заменила мне мать, – ответила я на ломаном русском языке, который давался мне с трудом.
– Понятно. У неё истощение организма, её в больницу везти надо. На этой почве, отёк лёгких, ей бы бульона попить, да где сейчас петуха взять? Хотя бы его потроха достать, – сказал Самуил Давидович.
Потом он отвёл в сторону Григория и что-то долго ему говорил. И по мере того, как старый еврей говорил, лицо Григория мрачнело.
– У неё совсем недавно сын умер, маленький совсем. Да и муж на фронт ушёл. Вот она и… – слышала я голос Григория.
Закончив говорить, они подошли к кровати.
– Махмуд