Рождённая на стыке веков. Шаира Тураповна Баширова
дни, похожие один на другой, монотонно шло время. Аборт я делать побоялась, подумав, будь что будет. Наступило лето, а у меня живот на восьмом месяце беременности. Рано познав материнство, рожать я не боялась, пугали последствия. Если я очень хотела родить, когда носила Бахрома, своего второго сына, этого, я уже ненавидела в своей утробе. Решила, родится и грудь не дам, сразу перевяжу, как это когда-то сделала мне Бахрихон опа, когда первого моего ребёнка, даже не показав мне, придушили и унесли на кладбище.
Как и говорила Даша, я до последнего скрывала свою беременность, но это было не так просто. Втягивая в себя живот, я даже перевязывала его. Только схватки начались неожиданно, на сроке в семь с половиной месяцев. Правда, я могла ошибаться, но тем не менее, меня заставили поднять готовую спецодежду в мешке и отнести на склад. Даша с тревогой меня проводила. Но отпросившись в туалет, пошла за мной. Я дошла до самого склада, вдруг, внизу живота, словно что-то оборвалась. Выронив мешок, я упала на бетонный пол и схватилась за живот.
– Аааа! Ай, как больно! – вырвался у меня крик.
– Что с тобой, Халида? – стараясь поднять меня, воскликнула Даша.
– Очень больно… – простонала я.
– Ещё почти два месяца есть, неужели преждевременные роды начались? – испуганно воскликнула Даша.
– Что здесь происходит? – раздался крик надзирательницы.
Опешив, мы взглянули на неё, не зная, что ответить. Женщина подошла ближе и с удивлением посмотрела на мой живот, который я столько месяцев тщательно скрывала.
– Каналья! Да ты на сносях! Вот потаскуха! Когда же ты успела обрюхатиться, да и от кого? Здесь кроме начальника лагеря, да часовых и мужчин нет. Или… ты уже была беременна, когда пришла сюда? – вопила женщина.
– Я… меня… меня изнасиловали… я не хотела… – мямлила я, превозмогая боль.
– Вы ведь тоже женщина, у неё схватки, она может прямо здесь родить, помогите, – взмолилась Даша, поддерживая меня.
– Да я в жизни не смогла бы забеременеть от кого попало. Пусть сдыхает здесь. Что я начальнику скажу? – надзирательница была растеряна и явно помогать не хотела.
А мне просто хотелось, чтобы меня оставили в покое.
– Хорошо, я сама приму у неё роды. Это не так сложно, просто… чистую бы простынь и хотя бы горячую воду, – сказала Даша, подкладывая под мою голову мешок, который я выронила.
– Хорошо… ждите здесь, я сейчас вернусь. Она в любом случае родит, чего уж теперь, помогу, – ответила вдруг надзирательница, понижая голос, словно боялась, что её услышат.
Её долго не было, Даша вытирала пот с моего лица, а я терпеливо переносила жуткую боль. Наконец, железная дверь склада с шумом открылась и вошла надзирательница, держа в руках простыню. Следом шёл часовой, с ведром горячей воды в руке. Они подошли ближе.
– Давай, Лёша, помоги перенести её в укрытие, чтобы никто не увидел. Помоги им, а я присмотрю, чтобы никто не вошел, – сказала надзирательница.
Женщина была высокого роста, плотного телосложения, с грубыми, почти мужскими чертами