Рождённая на стыке веков. Шаира Тураповна Баширова
офицером, но потом перешёл на сторону красных, сказал, что будет служить отечеству. Опытный офицер, его приняли и очень ценили. На границе служил. Убили его… жестоко сожгли… белые. Назвали предателем и без суда казнили, – рассказывала Наталья Дмитриевна.
Она говорила с таким достоинством, что я не посмела её перебить, да и слушая её, я успокоилась. Потом она замолчала, глубоко задумавшись, мы не посмели её отвлекать от горестных мыслей. Но её рассказ произвёл на меня большое впечатление.
– Так что у вас? Зачем ко мне пришли? – гордо вскинув красивую головку, спросила Наталья Дмитриевна.
И голос у неё был нежный и вместе с тем, властный.
– Наталья Дмитриевна, эта женщина ищет своего сына, у неё и документы есть. Они прибыли из лагеря, Вы же знаете, что детей, родившихся там, забирают у матерей, – сказала Пелагея.
– Знаю. Это жестоко, но правильно. Не должен ребёнок расти в тех условиях. За что? – вдруг спросила Наталья Дмитриевна.
Я сначала и не поняла, о чём это она.
– Ни за что. По навету сидели, – коротко ответила Даша.
– Понятно. Таких тысячи, как жаль. Ладно, давайте документы, разбираться будем, – пройдя к столу и сев в кресло, сказала Наталья Дмитриевна.
Я полезла во внутренний карман телогрейки, которую сама и сшила. Протянув ей документ о рождении сына, я встала в ожидании.
– Рахматов Абдулла… Это Саша, что ли? – спросила она, кажется, задав вопрос самой себе.
Потом она встала и подошла к шкафу, совсем не сочетающемуся с красивой мебелью в кабинете. Открыв его, она перебрала папки ухоженными, красивыми руками. Я невольно посмотрела на свои руки и спрятала их за спину. Они были грубые от работы и от холода потрескались.
Взяв из шкафа нужную папку, она прошла к столу и села в кресло. Сверив документы с записями, которые лежали в папке, с документом, который я ей дала, она внимательно посмотрела на меня.
– Национальность не указана, мы думали, Саша цыганёнок, чернявый, тёмненький такой. Красивый мальчик, очень общительный и любознательный. Пелагея? Приведи его сюда, дети уже проснулись, верно. Скоро завтрак, но мы успеем, – посмотрев на Пелагею, сказала Наталья Дмитриевна.
– Хорошо, Наталья Дмитриевна. Я быстро, – ответила Пелагея и быстро вышла из кабинета.
Прошло минут пятнадцать, которые показались мне вечностью.
– Вы садитесь. Успокойтесь, чтобы мальчика не напугать. Я понимаю Ваши чувства, столько лет жить в ожидании, – ласковым голосом сказала Наталья Дмитриевна.
Мы с Дашей и Дарьей сели на диван. Тут дверь открылась и зашла Пелагея, держа за руку ребёнка лет шести, глаза на смугленьком личике, с удивлением смотрели на нас.
– Сашенька, подойди ко мне, – протянув к ребёнку руки, сказала Наталья Дмитриевна.
Пелагея сама провела его к столу, Наталья Дмитриевна встала из-за стола и села перед моим сыном. То, что это был именно он, я ни на минуту не сомневалась. Абдулла был очень похож