Грёзы. Ани Закари
сердце на кусочки.
– Слабак!
– Достаточно, – резко поднялся и направился в сторону кладбища, вымаливать прощение у земли и мрамора.
– Ты ничтожество! Ты настоящее ничтожное существо, Матвей. У тебя никогда не будет семьи и детей! Ты – эгоист… Даст Бог наступит день, и ты поймешь, что значить защитить, ту, что действительно любишь сердцем. Но не сможешь. Тогда поймешь, в чем разница – закричал Костя мне вслед.
Спустя пару секунд пронесся на бешенной скорости мимо меня, окутав в пыльное облако, будто нарочно… Я раскашлялся, вытянул ворот пиджака, нырнул в него носом и пошел дальше вдоль по запыленной трассе.
Прошло пятнадцать минут, и я оказался у ворот кладбища, не раздумывая, кинулся по знакомым тропам в сторону трех берез. Выбежал к могиле. Вчерашнего розового куста не было, положил руку на поверхность затвердевшей земли, и намека не было что там были корневища цветка.
Не знал, что сказать Алисе. Со вчерашнего дня столько произошло. Все не умещалось в голове. Я признаю, что виноват. Но лишь в одном, что не поверил. Мучает другое, она погибла из-за меня. А самое ужасное, признаю… Я не поступил бы сейчас так ни с одной женщиной, заметив голодный оскал брата и друга в ее отношении. Уберег бы ее, остановил бы их. Но эгоизм и осознание того, что она выбрала определенно меня. И то, что это вводило в ярость Рому и Тимура, приводило в восторг. В итоге. Рома женат на… и счастлив. Тимур счастлив и ведет разгульный образ жизни, несмотря на свои прилично за сорок.
Все это еще проходило какой-то хронологический анализ. Но что произошло со мной в эту ночь? Почему такая путаница? Пристрастия, шок, алкоголь?
Я поднялся и вышел к тропе ведущей к выходу, еще раз оглянулся, осмотрев могилу.
– Прости, Алиса, прости, – побежал в сторону ворот, опустив голову. Затем замедлив и расширив шаг, побрел, растирая пальцами глаза. Почувствовал, что кого-то задел плечом. Словно сознание пронзила молния, какие-то странные отрывки всплыли в голове, ароматы, которых не ощущал ранее, поднял глаза, помотал головой. Показался образ девушки.
– Перед собой смотри, а не на землю, – недовольно оглядела она и направилась в противоположную моей сторону. В руках у нее была охапка сирени, аромат которой оглушал.
Я подбежал, попытался схватить ее за руку, почему-то захотел извиниться, но она резко откинула мою ладонь.
– Прошу прошения, я не нарочно.
Она резко подняла темно-карие с невесомой лукавинкой глаза, сжав недовольно пухлые губы с опущенными уголками, на верхней губе c правой стороны заметил пятнышко, не похожее на родинку, возможно царапина или зарубцевавшийся старый шрам. Темные волосы, вплетенные в косу, прятались под белой косынкой. Румяное лицо тут же окрасилось в исступление.
– Принимаю прощение, но не за что просить, – отвернулась она.
– Девушка, – тут же остановил ее я, – вы из деревни Марьинка?
– А что? – резко повернулась она, и только стоило поднять глаза, всматриваясь в мои, будто проникала в мозг, оголяя душу, я опешил.
– Не подскажете,