Грёзы. Ани Закари
на ней, тихонько отодвинул его, присев, скрутил палас и стал искать, за что уцепиться, чтобы открыть. Ничего не заметил. Кинул взор на столешницу, увидел лопатку для жарки. Схватил ее и стал тут же просовывать в щель между полом и крышкой, в надежде приподнять заслонку. Немного усилий, и с хрустом треснутой лопатки крышка приподнялась.
Прищемив пальцы, ухватился за деревянную доску и наконец открыл. Со скрипом выдвинул, и наклонился, чтобы рассмотреть, что же там – во тьме. Никогда прежде я не видел этот подвал. Она ни разу не говорила о нем. Возможно, чтобы мы не посмели полезть и навредить себе. Кинул свет фонаря телефона и увидел деревянную лестницу. Осторожно спустился в помещение ничем не освещенное.
Походил, посветил по полкам. Стояли лишь пустые спрессованные пылью банки, видимо, бабушка давно не занималась генеральными заготовками. На загнутых крюках висел разного рода инвентарь, веревки, цепи. Гора старого тряпья. И непонятное сооружение, накрытое мешковиной, стянул ее, под ней, что-то вроде высеченного уродливого образа из дерева. Не понял только, откуда и для чего? Стояла вонь неимоверная. Видимо, вентиляция не работала, если, конечно, существовала. Закашлялся, и понял, что словно не слышу себя, было такое впечатление, что голос мой приглушался.
Не обнаружив ничего, заторопился в сторону лестницы, и из кухни донесся мужской голос словно издалека.
– Архиповна, опять забыла подвал закрыть, старая… – хлопок и тьма.
Держа в одной руке телефон, нащупывал лестницу и стал вскарабкиваться, воздуха катастрофически не хватало.
– Бабушка, бабушка, – стал стучать и пытаться выбить деревянный люк. Сверху доносился гулкий шорох, скорее всего сосед задвигал стол на место. Тоненькой линией виднелся свет, но и он пропал, видимо, расстелили палас.
– Открой, открой! Нашел время… – не успел произнести и нечто острое, будто лезвие полоснуло с такой силой щеку, я словно по наитию приложил ладонь к порезу, убрав с перекладины руку, потерял равновесие и почувствовал, как лестница ушла из-под ног… Острая боль в затылке и лопатках.
Тишина.
Вокруг словно бегают тощие человечки, сталкивая друг друга.
– «Мне тесно, мне здесь тесно…» – послышался голос Алисы.
– «Заберем его сердце, раздавим в руке, и всей выжатой кровью вернем тебя», – отвечает ей другой женский голос, более звонкий и суровый с нотками жгущей ярости.
– Мама… Мааа-мааааа, – слышу свой и резко открываю глаза во мраке. Чувствую, как в глаз затекает кровь из пореза. Резко сел, впечатление, что затылок расколот. В области сердца боль.
– Бабушка, бабушка, – кричу еле дыша, и пытаюсь нащупать в темноте телефон, среди песка и камней, которые задевали пальцы. А телефона все нет.
С трудом поднялся, стал ногой расчищать землю и задел, что-то похожее на телефон, нагнулся и нащупал, да это был именно он. С вдребезги разбитым экраном, благо фонарь работал. Окинул снова помещение… увидел лестницу, которая была сломана напополам. Заметил в углу подвала, длинные палки,