Грёзы. Ани Закари

      Я закашлялся, перебив ее не нарочно, думал сейчас задохнусь. Она подошла ближе.

      – Тебя забвенью предадут, – прошептав коснулась плеча.

      – Кто ты? Снимите мешок, я сейчас умру.

      – А что, не держит эта жизнь?

      – Развяжите, – на выдохе прохрипел. Ловкие пальцы развязали веревку на шее, резко стянули мешок с лица, меня тут же стошнило на подушку. Я, сплевывая остатки рвоты со слюнями, пытался поднять голову, но тщетно, так как лежал почти на животе, лишь упираясь локтем на бок.

      Она присела на корточки, ее глаза пересеклись с моими. Они наивно улыбались, затем на лице засияла коварная улыбка с оскалом…

      Я, умываясь в своей рвоте, слегка приподнял лицо.

      – Ты кто такая? – прошептал ей в лицо.

      – Ты мне не нужен, только твое сердце.

      – Ты сектантка? – застучали мои зубы… Она расхохоталась. Глаза ее становились зловещими. – Cущ, ты слышал?

      – Что? Cущ? – ее злорадная улыбка исчезла с лица.

      – Как ты оказался в этом никому неизвестном тоннеле? – поднялась она и стала расхаживать по непонятному мне помещению, похожему на курятник, стены которого были похожи на брус.

      – Путешествовал.

      Она резко подсела и ехидно вгляделась в глаза. Я точно видел их, эти карие глаза. Где, где? Прищурил свои, всматриваясь.

      – На кладбище, ты видел меня, не томи пустые мысли… – прошептала она, практически не шевеля губами, буквально считав мои мысли.

      – Кто ты? Наверное, чокнутая соседка бабушки?

      – Баааабушки… – наполнились ее глаза гневом. – Костяяя?

      – Что? Нет…

      – Сброд старухи Нагаи… Кожа тонкая, полупрозрачная – пена молока. От тепла плавится. Глаза просвечиваются, ясных оттенков: серых, голубых, зеленых. Волосы, колосья овса, ржи, пшеницы. Высокие, стройные, словно тополя, ясени и березы. Взгляд волчий, орлиный, ястребиный. Мало овечьей крови вкусили?

      – Ты что несешь? Полыни переела?

      – Я ждала одного из Нагаи и одного темноволосого. Где они? Рома и Тимур. Должны были явиться к тоннелю, а не выползти из него.

      – Ты вообще кто? – окинул взором стены обвешанные высушенными травами. – Знахарка, ведунья? Сумасшедшая?

      – Для тебя – кто угодно. Хочешь, и божеством считай. За считанные часы, которые тебе выделено прожить, я разрешу все, Роман. Ты ведь Роман Исаакович Нагаи? А где твой раненный приятель с пробитой головой. Ты же направился с ним в госпиталь.

      – Да, я Рома, а кто ты?

      – Мне нужно всего лишь сердце, живое, твое. «Оно должно сокращаться в ладони», – прошептала она абсолютно спокойно, вытянув ладонь наружной стороной.

      В горле пересохло.

      – Развяжи. А ну быстро развяжи… – пытался выкрутить из оков ладони. А прутья будто впились в кожу глубже.

      – Заговоренные путы, чем больше сопротивление, тем туже они… – направилась она к выходу, потягивая руки вверх.

      – Эй, эй! Вернись. Мне нужно умыться.

      – Тебя